 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
трансформированном виде) связями реальных, независимых от сознания личности
и его неосознаваемых установок объектов реального мира. В содержании и
смысле продуктов деятельности фантазии он акцентирует лишь одну сторону --
удовлетворение потребности или эротических желаний индивида. Это неизбежно
ведет к односторонней и потому неадекватной интерпретации личностного смысла
представлений воображения.
приспосабливаются к изменяющимся жизненным обстоятельствам. Они идут,
так сказать, в ногу со временем и получают "печать времени" под влиянием
новой ситуации. Они являются сырым материалом для поэтического творчества,
потому что из снов наяву поэт создает путем преобразований, переделок и
исключений ситуации, которые он использует в своих новеллах, романах,
пьесах.1 Но героем снов наяву всегда является сама фантазирующая личность
или непосредственно, или в какой-либо очевидной идентификации с другим
лицом.
Может быть, сны наяву носят это название из-за такого же отношения к
действительности, подчеркивая, что их содержание так же мало реально, как и
содержание сновидений. Но может быть, эта общность названий обусловлена еще
неизвестным нам психическим характером сновидения, тем, который мы ищем.
Возможно также, что мы вообще не правы, когда придаем определенное значение
общности названий. Но это выяснится лишь позднее.
----------------------------------------
1 Подробное обсуждение Фрейдом фантазий и их отношения к творческому
процессу художника содержится в его ранних работах "Поэт и фантазирование"
(1908), "Истерические фантазии и их отношение к бисексуальности" (1908). См.
также 23-ю лекцию. Утверждение об эротической подкладке "снов наяву",
ведущих к продуктам художественного творчества, выражает общую
методологически неверную установку Фрейда на выведение поэтических созданий,
имеющих объективную культурную ценность, из инстинктивных побуждений
личности.
ШЕСТАЯ ЛЕКЦИЯ
ПРЕДПОЛОЖЕНИŸ И ТЕХНИКА ТОЛКОВАНИŸ
Уважаемые дамы и господа! Итак, нам нужен новый подход, определенный
метод, чтобы сдвинуться с места в изучении сновидения. Сделаю одно простое
предложение: давайте будем придерживаться в дальнейшем предположения, что
сновидение является не соматическим, а психическим феноменом. Что это
означает, вы знаете, но что дает нам право на это предположение? Ничего, но
ничто не мешает нам его сделать. Вопрос ставится так: если сновидение
является соматическим феноменом, то нам нет до него дела; оно интересует нас
только при условии, что является психическим феноменом. Таким образом, мы
будем работать при условии, что это действительно так, чтобы посмотреть, что
из этого следует. Результаты нашей работы покажут, останемся ли мы при этом
предположении и сможем ли считать его, в свою очередь, определенным
результатом. Чего мы, собственно, хотим достичь, для чего работаем? Мы хотим
того, к чему вообще стремятся в науке, т. е. понимания феноменов,
установления связей между ними и, в конечном счете, там, где это возможно,
усиления нашей власти над ними.
Итак, мы продолжаем работу, предполагая, что сновидение есть
психический феномен. В этом случае
оно является продуктом и проявлением видевшего сон, который, однако,
нам ничего не говорит, который мы не понимаем. Но что вы будете делать в
случае, если я скажу вам что-то непонятное? Спросите меня, не так ли? Почему
нам не сделать то же самое, не расспросить видевшего сон, что означает его
сновидение?
Вспомните, мы уже были однажды в данной ситуации. Это было при
исследовании ошибочных действий, в случае оговорки. Некто сказал: Da sind
