 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
невозможные вещи, но почти во всех сновидениях, которые видел я сам или о
которых слышал, поражает бедность фантазии. Если бы все эти сновидения были
записаны, это, несомненно, представило бы большой психологический интерес.
Но легко понять, каким желанным был для нас сон, потому что он мог дать нам
все, чего каждый больше всего желал". Цитирую еще по Дю Прелю (1885, 231):
"Мунго Парк, погибавший от жажды во время путешествия по Африке, беспрерывно
видел во сне многоводные долины и луга своей родины. Так и мучимый голодом
Тренк видел себя во сне в Sternschanze в Магдебурге, окруженным
роскошными обедами, а Георг Бакк, участник первой экспедиции Франклина,
когда вследствие невыносимых лишений был близок к голодной смерти, постоянно
видел во сне обильные обеды".
Тому, кто за ужином ест острую пищу, вызывающую жажду, легко может
присниться, что он пьет. Разумеется, невозможно удовлетворить сильную
потребность в еде или питье при помощи сновидения; от таких сновидений
просыпаешься с чувством жажды и напиваешься воды по-настоящему. Достижение
сновидения в этом случае практически незначительно, но не менее очевидно,
что оно возникло с целью не допустить раздражение, заставляющее проснуться и
действовать. При незначительной силе этих потребностей сны, приносящие
удовлетворение, часто вполне помогают.
Точно так же сновидение дает удовлетворение сексуальных раздражений, но
оно имеет особенности, о которых стоит упомянуть. Вследствие особого
свойства сексуального влечения в меньшей степени зависеть от объекта, чем
при голоде и жажде, удовлетворение в сновидении с поллюциями может быть
реальным, а из-за определенных трудностей в отношениях с объектом, о чем мы
скажем позже, очень часто реальное удовлетворение связано с неясным или
искаженным содержанием сновидения. Эта особенность сновидения с поллюциями
делает их, как заметил О. Ранк (1912а), удобными объектами для изучения
искажения сновидения. Впрочем, все сновидения взрослых, связанные с
удовлетворением потребности, кроме удовлетворения содержат многое другое,
что происходит из чисто психических источников раздражения и для своего
понимания нуждается в толковании.
Впрочем, мы не хотим утверждать, что образуемые по типу детских
сновидения взрослых с исполнением желания являются только реакциями на так
называемые императивные потребности. Нам известны также короткие и
ясные сновидения такого типа под воздействием определенных доминирующих
ситуаций, источниками которых являются, несомненно, психические раздражения.
Таковы, например, сновидения, [выражающие] нетерпение, когда кто-то
готовится к путешествию, важной для него выставке, докладу, визиту и видит
заранее во сне исполнение ожидаемого, т. е. ночью еще до настоящего события
достигает цели, видит себя в театре, беседует в гостях. Или так называемые
"удобные" сновидения, когда кто-то, желая продлить сон, видит, что он уже
встал, умывается или находится в школе, в то время как в действительности
продолжает спать, т. е. предпочитает вставать во сне, а не в
действительности. Желание спать, по нашему мнению, постоянно принимающее
участие в образовании сновидения, явно проявляется в этих сновидениях как
существенный фактор образования сновидения. Потребность во сне с полным
правом занимает место в ряду других физических потребностей.
На примере репродукции картины Швинда из Шакк-галереи в Мюнхене я
покажу вам, как правильно понял художник возникновение сновидения по
доминирующей ситуации. Это "Сновидение узника", содержание которого не что
иное, как его освобождение. Примечательно, что освобождение должно
осуществиться через окно, потому что через окно проникает световое
раздражение, от которого узник просыпается. Стоящие друг за другом гномы
представляют его собственные последовательные положения при попытке вылезти
вверх к окну и, если я не ошибаюсь и не приписываю намерению художника
слишком многого, стоящий выше всех гном, который перепиливает решетку, т. е.
делает то, что хотел бы сделать сам узник, имеет его черты лица.
Во всех других сновидениях, кроме детских и указанных, инфантильных по
своему типу, как сказано, искажение воздвигает на нашем пути преграды. Мы
пока еще не можем сказать, являются ли и они исполнением желания, как мы
предполагаем; из их явного содержания мы не знаем, какому психическому
раздражению они обязаны своим происхождением, и мы не можем доказать, что
они также стремятся устранить это раздражение. Они, вероятно, должны быть
истолкованы, т. е. переведены, их искажение надо устранить, явное содержание
