 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
чувств. Мотивы этого общеизвестны и обнаруживают тенденцию отделить лиц того
же пола, дочь от матери, отца от сына. Дочь находит в матери силу, которая
ограничивает ее волю и на которую возложена миссия провести в жизнь
требуемый обществом отказ от сексуальной свободы, в отдельных случаях еще и
конкурентку, которая противится вытеснению. То же самое, но в еще более
резкой форме повторяется между отцом и сыном. Для сына в отце воплощается
любое насильственное социальное принуждение; отец закрывает ему доступ к
проявлению собственной воли, к преждевременному сексуальному наслаждению и к
пользованию общесемейным достоянием там, где оно имеется. У
престолонаследника желание смерти отца вырастает до размеров, граничащих с
трагедией. Менее опасным представляется отношение между отцом и дочерью,
матерью и сыном. Последнее дает чистейшие образцы ненарушенной никакими
эгоистическими соображениями неизменной нежности.1
Для чего я говорю об этих банальных и общеизвестных вещах? Потому что
имеется очевидное стремление отрицать их значение в жизни и выдавать
социально обусловленный идеал за осуществленный гораз-
----------------------------------------
1 В этих суждениях выступает коренной методологический изъян
психоанализа Фрейда -- подмена социальных факторов
личностно-психологическими (в свою очередь, сведенными к психосексуальным).
Отношения, которые складываются в семье между ее членами, могут отражать
личностно-психологические симпатии и антипатии (которые, в свою очередь,
обусловлены историей внутрисемейных отношений, характерологическими
свойствами членов семьи). Однако сама семья -- продукт социальной истории.
Социальное же принуждение не является продуктом половозрастных различий.
до чаще, чем он в действительности осуществляется. Но лучше, если
правду скажет психолог, чем циник. Во всяком случае, это отрицание относится
только к реальной жизни. Но литературе и драматической поэзии
предоставляется свободно пользоваться мотивами, вытекающими из нарушения
этого идеала.
Итак, нам не следует удивляться тому, что у большого числа людей
сновидение обнаруживает желание устранить родителей, а именно того из них,
кто одного пола с видевшим сон. Смеем предположить, что это желание имеется
в состоянии бодрствования и даже иногда осознается, если оно может
замаскироваться под другой мотив, например, под сострадание к ненужным
мучениям отца, как это было у видевшего сон в примере 3. Редко одна только
враждебность определяет отношение, гораздо чаще за ней выступают более
нежные побуждения, которыми она подавляется и должна выжидать до тех пор,
пока сновидение ее как бы изолирует. То, что сновидение с помощью такой
изоляции изображает преувеличенным, затем опять уменьшается, когда после
нашего толкования включается в общую жизненную связь (Sachs, 1912, 569). Но
мы находим это желание сновидения даже там, где оно не имеет связи с жизнью
и где взрослый никогда не признался бы в нем в бодрствующем состоянии.
Причина этого в том, что самый глубокий и постоянный мотив отчуждения,
особенно между лицами одного пола, появляется уже в раннем детском возрасте.
Я имею в виду соперничество в любви явно полового характера. Сын уже
маленьким ребенком начинает испытывать особую нежность к матери, которую он
считает своей собственностью, а отца воспринимает как конкурента, который
оспаривает у него это исключительное обладание, и точно так же маленькая
дочь видит в матери лицо, мешающее ее нежному отношению к отцу и занимающее
место, которое она сама с удовольствием бы заняла. Из наблюдений следует
узнать, до какого раннего возраста доходит эта установка, которую мы
называем Эдиповым комплексом, 1 потому что в легенде об Эдипе реализуются с
совершенно незначительным ослаблением оба крайних желания, вытекающие из
положения сына, -- убить отца и взять в жены мать. Я не хочу утверждать, что
Эдипов комплекс исчерпывает отношение детей к родителям, оно может быть
намного сложнее. Эдипов комплекс может быть также более или менее сильно
выражен, может сам претерпеть противоположное выражение, но он постоянный и
очень значительный фактор душевной жизни ребенка, и возникает опасность
скорее недооценить его влияние и обусловленное им развитие, чем переоценить
его. Во всяком случае, дети часто реагируют эдиповой установкой на чувство
родителей, которые довольно часто руководствуются половым различием в своем
любовном выборе, так что отец предпочитает дочь, мать -- сына, а в случае
охлаждения в браке заменяют ими обесцененный объект любви.
