Navigation bar
  Print document Start Previous page
 24 of 151 
Next page End  

Иными словами, творческая личность может преодолевать свое заболевание, и ее
поведение может быть адекватным и создавать полное впечатление здоровой личности. Лишь
скрытые от наблюдения процессы, протекающие в глубине психики, могут свидетельствовать о
разладе со средой.
Проявляться же эти отклонения будут с достаточной очевидностью в художественном
тексте, который может даже иметь такое определение: это текст, мир которого находится в
принципиально альтернативном отношении к общепринятой версии мира реального
(Beaugrande, Dressier 1972, 185).
Соглашаясь с этой позицией, все же сделаем одну существенную оговорку, касающуюся
понимания нами различия между "альтернативным" и патологическим текстом. Тут мы
разделяем мнение отечественных психиатров: "Патологическим следует считать текст,
принадлежащий психически больному человеку и в котором отражаются симптомы
психического заболевания данного человека. Наблюдения над речью пациента используются
обычно как иллюстративное подтверждение того диагноза, который уже получен с помощью
клинической, психологической, биохимической, инструментальной и других методик. Иными
словами, лингвистический анализ никогда не предшествует клиническому, но продолжает его, а
лингвистическая методика не имеет пока (! - В. Б.) самостоятельной объяснительной
диагностической силы" (Пашковский и др. 1994, 51).
Таким образом, мы не в коей мере не претендуем на постановку автору психиатрического
диагноза. Предлагаемый анализ носит психолингвистический, а не медицинский характер.
1.7. Психиатрическая лингвистика
Применение психиатрического метода анализа личности может дать неожиданный
лингвистический результат
Так, Р.Якобсон, будучи лингвистом, сделал объектом своего анализа творчество
упоминавшегося нами немецкого поэта Г¸льдерлина, который в зрелом возрасте страдал
шизофренией. Исследователь установил, что стихи, написанные после начала болезни,
существенно отличаются от предшествующего творчества этого поэта именно по языку.
Якобсон писал: "В тяжело больном поэте нашла себе максимальное проявление утрата
способности и воли к диалогической речи, и характернейший признак этой утраты - полное
исчезновение "шифтеров", в частности грамматических лиц и времен (показателей 1 и 2 лица -В.
Б.). Я убежден, - продолжает Якобсон, - что эта первая рекогносцировка должна положить
начало последовательным лингвистическим разысканиям о психопатологической речи и поэзии
и что такие сравнительные изыскания, в частности, необходимы для всестороннего понимания
языка в роли инструмента взаимной коммуникации и личного познания" (Jackobson, Pomorska
1980, 132).
Тем самым, психиатрический анализ личности автора может стать инструментом,
который позволяет дать представление не только об особенностях психического склада и
глубинных основах его творчества, но и о языковых особенностях его произведений.
Существенным подспорьем в лингвистических изысканиях в этом направлении могут
служить работы по психиатрической лингвистике. В них приводится много свидетельств того,
как меняется речь под влиянием того или иного заболевания психической сферы.
Так, в частности, отмечается, что при паранойе человек чаще использует пассивные
конструкции для выражения своих представлений и чувств; часто говорит о себе (в английском
языке - это конструкции I alone, only me, just
me, I work on alone, I did
it
myself, were
it not
for
me); для его синтаксиса характерно некоторое нарушение связности (freestanding sentences).
При эпилепсии появляется сниженность стиля, вязкость речи, слова с уменьшительно-
ласкательными суффиксами. В состоянии депрессии человек может полностью отказаться от
говорения (му-тизм), а при маниакальности его речи может быть присущ так называемый
словесный понос, он может конструировать бредовые построения, громко говорить и петь. Речь
Hosted by uCoz