 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
детьми. Люди в таких случаях винят школу, хотя она всего лишь выявила скрытые недостатки
домашнего воспитания.
Вопрос о том, могут ли трудные дети вообще успевать в школе, всегда оставался открытым
в индивидуальной психологии. Мы всегда могли доказать, что неудачи ребенка в школе
представляют собой настораживающий симптом. Этот симптом вскрывает не столько учебные
неудачи, сколько неудачи психологические. Это значит, что ребенок начал терять веру в себя.
Последовавшая за этим потеря мужества вынуждает ребенка избегать верных путей и выполнения
обычных обязанностей, постоянно выискивать иной выход, приводящий к свободе и легкому
успеху. Вместо пути, выработанного обществом, он выбирает собственный путь, где может
получить компенсацию своей неполноценности с помощью чувства превосходства. Он избирает
путь, привлекательный для всех разочаровавшихся, — путь скорейшего психологического успеха.
Ему легче отличиться и стать в душе победителем, отбросив социальную и моральную
ответственность и нарушая закон, чем следовать установленным общественным канонам. Но эта
легкость достижения превосходства всегда указывает на скрытые трусость и слабость, несмотря на
смелость и дерзость, проявляющиеся во внешних действиях. Такой человек всегда старается
отличиться там, где он может точно преуспеть, выказывая таким образом собственное
превосходство.
Точно так же, как и наблюдаемые нами преступники, несмотря на внешнюю безрассудность
и храбрость поведения, в душе оставались трусами, так и в детях мы могли видеть, как они в
менее опасных ситуациях выдавали свою беспомощность отдельными штрихами поведения. Так,
мы часто видим детей, а в данном случае и взрослых, которые не могут стоять прямо, а должны
все время на что-то опираться. При старых методах воспитания и старых способах оценки
поведения обычно анализировали симптом, а не скрытую ситуацию. Такому ребенку обычно
говорили: «Не облокачивайся постоянно на что-нибудь». В действительности дело не в том, что
ребенок прислоняется к чему-то, а в том, что он постоянно ощущает необходимость в поддержке.
Можно постараться убедить ребенка путем порицания или поощрения бросить привычку
проявления своей слабости, но его неотвязная потребность в поддержке тем самым не
уменьшится. Только хорошему воспитателю доступно обнаружение признаков этой скрытой
болезни и искоренение ее путем душевного отношения и понимания.
Опираясь на единственный признак, часто можно сделать заключение о наличии многих
качеств характера. В случае с ребенком, переживающим острую необходимость в опоре, мы сразу
усматриваем такие качества, как тревога и зависимость. Сравнивая его с похожими людьми,
диагноз которых хорошо известен нам, мы можем воссоздать подобную личность; после чего
увидим, что нам приходится иметь дело с избалованным ребенком.
Теперь обратимся к характерным чертам другого типа детей, которых воспитывали без
любви. Характерные признаки этой категории в наиболее развитой форме можно увидеть при
изучении биографий всех злодеев человечества. Судьбы этих людей объединяет одно: с ними в
детстве плохо обращались. В силу этого в них развились жестокость, зависть и ненависть. Они не
выносят, когда кто-то рядом счастлив. Завистники встречаются не только среди отъявленных
злодеев, но и среди условно нормальных людей. Это индивидуумы, имеющие на попечении детей
и убежденные в том, что тем не следует быть счастливее их самих в детстве. Можно наблюдать,
что такой взгляд присущ как родителям по отношению к своим детям, так и воспитателям по
отношению к чужим детям, находящимся под их опекой.
Подобный взгляд и подобные мысли рождаются не от плохих намерений: они просто
отражают умонастроение тех, кто был когда-то воспитан в жестокости. Такие люди могут
привести множество веских доводов и сентенций типа: «Пожалеть розгу — испортить ребенка».
Они приводят бесконечные примеры, которые совершенно не убеждают нас, так как
бесполезность жестокого, авторитарного воспитания доказывается простым фактом, а именно тем,
что такое воспитание отдаляет ребенка от педагога.
Изучая различные симптомы и связывая их воедино, психолог может после определенной
работы с пациентом организовать некую систему, при помощи которой могут быть выявлены
скрытые психологические особенности данной личности. Так как каждый аспект, изучаемый нами
по этой системе, отражает определенную грань целостной личности исследуемого индивида, мы
можем быть удовлетворены только в том случае, если получим аналогичные показатели по
каждому пункту нашего исследования. Индивидуальная психология, таким образом, является как
наукой, так и искусством, и нет необходимости подчеркивать, что умозрительная схема и система
представлений о той или иной личности не должны строиться при ее изучении на безжизненной
механической основе. В любом исследовании важнейшим является изучение личности индивида.
Мы не должны делать далеко идущие выводы из одного или двух ярко выраженных признаков, но
должны искать все возможные стадии в их последовательности. Только когда нам удастся
подтвердить нашу рабочую гипотезу, только когда мы сможем найти, например, такое же
проявление упрямства или обескураженности в других фактах его поведения, только тогда можно
будет сказать уверенно, что это упрямство или обескураженность присущи всей личности.
