 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
демонстрирует скопление женских черт, тщательно скрытое и завуалированное
гипертрофированными «мужскими» желаниями и проявлениями.
Это и есть мужской протест. Он возникает каждый раз в качестве сверхзащиты в ответ на
незаслуженное осуждение детьми проявлений женского начала (нечто подобное случается во
время детских расстройств); он сохраняется затем только в рафинированном виде или если есть
какие-нибудь дополнительные привилегии (любовь одного из родителей, отсутствие наказаний,
поощрение за свою покорность, подчинение и т. д.).
Любая форма внутреннего принуждения сама по себе естественна; и неврастеников можно
отвлечь от нее с помощью мужского протеста. Если это удается, налицо сразу же значительное
усиление проявлений мужского начала; наблюдается установка очень высоких и зачастую
недостижимых целей; развивается горячее желание к удовлетворению и громкому успеху;
усиливаются все способности и эгоистические побуждения; обостряются зависть, жадность,
амбиции, в душе возникает внутреннее беспокойство, которое делает невыносимым любое
внешнее давление, пренебрежительное отношение, несправедливость, отсутствие чувства
удовлетворенности. Открытое неповиновение, мстительность, чувство обиды являются
постоянными его спутниками. И когда на все это наслаивается резко возросшая чувствительность,
начинаются бесконечные конфликты. Обычные, а также нездоровые фантазии о своем величии да
и просто грезы навязываются этим сверхмощным проявлением мужского протеста, что на время
воспринимается ими как достижение пусть и суррогатного удовлетворения. В арсенале средств
мужского протеста также имеется прием ухода в воображаемую жизнь. Каждое видение его при
анализе раскрывает тенденцию бегства индивидуума от женской линии поведения к мужской.
Мужской протест в равной степени имеет место как у женщин, так и у мужчин; только у
женщин он завуалирован и изменен и добивается успеха с помощью женских приемов. Очень
часто во время сеанса психоанализа можно встретить со стороны женщины желание стать
мужчиной. Вагинизм, сексуальная фригидность и многие другие хорошо известные явления
невротического характера возникают именно на этой основе.
Если читатель примет предложенный мною термин «динамический подход», то он увидит,
что все эти явления имеют общее свойство: так или иначе отдалиться от женской линии поведения
и приблизиться к мужской. Таким образом, симптомы нервных заболеваний несут в себе иногда
чуть больше женских, иногда чуть больше мужских черт; отсюда — каждый такой симптом
относится к характеру гермафродита.
Принуждение под влиянием невроза обнаруживает мужской протест; уступка этому
принуждению выдает в себе женское начало. Например, при эритрофобии пациент реагирует с
яростью и темпераментом (а это мужское начало), если он чувствует или опасается
пренебрежительного к себе отношения. Однако эта реакция осуществляется с применением
женских приемов, когда лицо заливается краской или когда возникает страх от того, что он сейчас
покраснеет. И такая атака прочитывается таким образом: «Я женщина, но мне хочется быть
мужчиной».
Таким образом, неврастеник страхует себя от нежелательных последствий, например,
оказываемое на него давление он переносит на другого (Фуртмюллер, 1912).
Если пациент не достигает никакого личного успеха; если удовлетворение от его, как
правило, псевдомужского протеста потерпело крах в главном направлении, среди которых
сексуальный мотив хотя всегда и присутствует, но является лишь одним из компонентов, — тогда
невроз, к которому больной давно шел, наконец проявляется во всей своей сути. С этого момента
наш пациент пытается удовлетворить свою мужскую амбицию с иной стороны: он переносит свою
активность на других людей и на достижение других целей; или наоборот, происходит почти
полное замыкание в себе. Подобные трансформации агрессивного поведения заканчиваются
результатом, который я описал в своей работе «Проявление агрессивной тенденции* в жизни и
при неврозах»
17
.
[* Понятие агрессивной тенденции используется Адлером только в смысле некой враждебности,
как это обычно делается в наши дни, но оно означает также и проявление активной защиты. Джордж
А. Келли (1963) в связи с этим вывел такое же различие между враждебностью многомерного понятия с
ее вялостью и активностью подобно двум полюсам.]
Демонстрация агрессии и ее изменения играют важнейшую роль в неврозах, но стройность
данной концепции страдает биологизированностью, что не позволяет полностью осознать нервное
заболевание как явление. В конечном счете можно подвести основания под концепцию невроза,
относящуюся сугубо к отдельному человеку
и рассматривающую явления в отрыве от
биологических характеристик, принимая во внимание лишь психологический аспект, или с учетом
общепринятой психологии. Я же предлагаю — и это согласуется с позицией Фрейда, — что в
каждом неврастенике (каждом человеке) мы встречаем как мужские, так и женские черты
поведения, как в сочетании, так и в поочередном их проявлении. В чистом виде эта концепция
представляет собой проблему свободы или проявления определенной воли. Несмотря на нашу
внутреннюю уверенность, что воля носит навязанный характер, мы ведем себя так, словно не
