 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
или отбирает только те, которые в его глазах работают на положительность идеи, или
трактует в свою пользу.
Какие же привлекательные стороны фашизма как идеи мифа могут увидеться сегодня
тому, кто пусть даже «на секундочку» и «не всерьез» решил в него поиграть?
Сила.
Мужественность.
Наведение страха на врагов.
Ощущение себя выше «чужих», которые не с тобой.
Объединенность в грозную для «чужих» систему.
Сокрушение любых препятствий любыми средствами.
Высокая степень энергетичности и экспансии, можно сказать.
Гм. Здесь просматривается идеал мужчины-бойца всех прошедших тысячелетий:
сильный, жестокий, грозный, страшный, победоносный. С точки зрений гуманизма – кранты,
мракобесие. С точки зрения сержанта-инструктора морской пехоты – это же его подопечный,
каким он желает его видеть.
Здесь нет принципиального отличия фашиста от спецназовца, или ветерана
Иностранного Легиона, или зеленого берета. Просто фашист яснее как идея: он – символ,
очищенный от реальной мелочевки.
17. А еще, еще, еще? Каков смысл идентификации себя с врагом – когда октябренок
рисует свастику или комсомолец орет: «Хайль!»?
Измещение страха. Человек сознает, что в случае чего он был бы жертвой этого самого
фашиста. И он находит наилучшее убежище – внутри его шкуры. Чтобы фашист не был
страшен мне – я сам стану им и стану страшен другим. Стремление избежать угрозы через
собственное причащение угрожающей силы.
Это сродни «синдрому жертвы», когда убиваемый вдруг испытывает укол любви к
своему убийце. Психологи сильно удивляются. Сродни «стокгольмскому синдрому», когда
заложники при освобождении спецназовцами от террористов вдруг проявляли сочувствие к
своим захватчикам и потенциальным убийцам и пытались оправдывать и даже защищать их.
Как бы сознание «пытается спасти себя», удрав из обреченного человека в победительного и
живого.
18. Психологическая самоидентификация с врагом имеет и обратную сторону:
перетащить врага на себя, сделать его своим. Я становлюсь фашистом, но поскольку я
остаюсь собой, то враг тем самым исчезает, и даже напротив -усиливает и обезопасивает
меня.
Есть фильмы, где фашист (немец, эсэсовец), в разведке или для спасения своей жизни,
внедряется к «нашим» и там по конкретным причинам зверски бьет вчерашних сотоварищей
и вообще нехороших людей. Зрительские симпатии он вызывает огромные, даже больше,
чем настоящие «наши».
19. А еще? Стремление к сильным ощущениям (острым ощущениям) через дикие,
запретные поступки.
Искушение запретным.
Позыв к взлому табу.
Сходным образом тянет шагнуть вниз с балкона, или помочиться с театральной галерки
в партер, или обнажить табуированные места за столом в приличном обществе, или с
издевательской улыбкой послать на три буквы ничего не подозревающее высокое
начальство.
Рисование мальчиком на заборе свастики или слова из трех букв -явления одного
порядка.
20. А еще? Нонконформизм. Внутренняя ущемленность от необходимости следовать
всем предписаниям общества – и желание продемонстрировать свое несогласие, свою
отдельность. Выражение психологического протеста против господствующей так или иначе
идеологии, заставляющей тебя держаться внутри предписанной системы взглядов и
