Navigation bar
  Print document Start Previous page
 151 of 193 
Next page End  

Через них системные законы и проявляются.
Чем жестче система – тем в большее противоречие с интересами отдельных людей она
приходит.
Зажимает гайки – окаменевает: хуже работает, крошится.
Отпускает гайки – разбалтывается: идет к развалу.
Держаться оптимальной линии трудно.
Время собирать камни и время разбрасывать камни.
Страдая от анархии в слабой системе, люди хотят твердой руки. Страдая от зажима в
жесткой системе, люди мечтают об освобождении из-под руки, ненавидя со временем все,
что связано с этой системой.
Любая система раньше или позже «вырабатывает ресурс доверия» своих монад.
Исчезает иллюзия, что система существует для их блага. Наступает и усиливается
разочарование: мы строили, боролись, терпели лишения, а правят нами не те и не так, и
устройство не отвечает нашим чаяниям.
Разочарование порождает новую иллюзию: если разломать эту систему, все будет
гораздо лучше и даже вообще все будет хорошо.
Пока старая система толком еще не разломана – новая, воображаемая, существует еще
только в замысле и идеале. То есть в чистом и не замаранном виде. Причем каждый
представляет себе новую систему чуть-чуть по-своему, в соответствии со своими личными
нуждами и представлением об атрибутике счастья. Для выхода из жесткой системы – это:
свобода передвижения, свобода предпринимательства, свобода слова и мысли, свобода
зарабатывать сколько сможешь, свобода способному стать миллионером, звездой,
благополучным бюргером.
Новая, воображаемая система мыслится как противопоставленная старой во всем:
отрицающая старую, зеркально противоположная – где в старой был минус, там в
противоположной автоматический плюс.
Враг моего врага – мой друг. Капитализм – враг социализма, социализм – мой враг,
следовательно, капитализм – мой друг. А раз так – в социализме было все плохо, а в
капитализме все хорошо. Такова логика индивидуальной психологии.
Старая система рушится под улюлюканье и аплодисменты оплевывающих свой дом
масс: дом стал тюрьмой и ненавидим, в нем тесно и много страданий.
Происходит смена знаков: все, что почиталось доблестью, норовят объявить пороком и
заклеймить, осмеять, отрицать.
В этот период массы не поддержат консерваторов, но сочувствуют разрушителям, видя
в них «расчищателей площадки» для строительства нового, хорошего, правильного дома.
Массы отрекаются от собственных вчерашних взглядов и представлений. Господствует
отрицание всего вчерашнего.
«Уста народа» – журналисты – облекают это в газетные слова и телевизионные
картинки.
46. «Огонек» перестроечной эпохи был не журналом – был знаковым явлением.
Этот знак наглядно проявился на одной из обложек 88-го года -фотография стала
знаменитой:
Старик в полковничьей форме, морщинистая шея, нечисто выбритая седая щетина на
кадыке и низу подбородка – лицо срезано верхним обрезом. Руки -крупные, в пигментных
возрастных пятнах, с ревматически припухшими костяшками – держат перед грудью напоказ
книгу. Заголовок книги подан в фокусе снимка: «Краткий курс истории ВКП(б)». И – ниже и
крупнее -заголовок самого снимка: «Наследники Сталина». То есть: вот она, старая
сталинистская коммунистическая гвардия, которая защищает все издержки проклятого
сталинизма, противится новому и хорошему, реакционеры, опасность, сторонники
концлагерей, враги демократии и прогресса.
Не учтено было другое – сама фактура. А фактура с лихвой перебивала подаваемый
смысл сюжета:
Hosted by uCoz