 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Сегодня Россия является единым целым на уровне предметного, материального
единства (включая лингвистическое и национальное) – но на уровне духовной и
идеологической системы она почти не не существует. «Почти» означает на грани распада, в
зыбком равновесии медленно сползая к развалу.
А у кого сегодня идеология явно есть? У фашистов. У исламских радикалистов.
Ненавидь – но пойми. Уничтожь – но пойми. Это люди идеи. Люди крупной задачи и
крупной цели, люди борьбы.
Более того. Когда российские солдаты проводят зачистку в чеченском селе – они
обладают идеологией. Милитаристской, шовинистической – но идеологией. Есть враг, есть
смерть, есть война, есть категорическое стремление выжить и победить в конкретных боях.
А потом они демобилизуются и остаются без идеологии.
22. Хочешь идеологию? Поставь задачу. Характерно, что за десять последних лет никто
в России так и не смог сформулировать: куда идем? Какой видится страна через десять,
двадцать, пятьдесят, сто лет? Размеры, строй, национальный состав, жизненный уровень,
приоритетные отрасли экономики, стратегические союзы?
Пока не будет внятной политической и экономической концепции, внятной
перспективы – никакая идеология невозможна . Пытаться создать идеологию сегодня –
ставить телегу впереди лошади, которая еще не родилась.
23. Польза реставрации православия понятна и несомненна. Но как только мужику
предлагают Богу молиться – в травматологию очередь с расшибленными лбами.
Как только на телеэкране очередной матерый парт-секретарь в рыночном костюме
елейно извещает о своей «истинной вере» – порядочному человеку хочется объявить себя
атеистом. Репортажи со служб в храмах ведутся с дикторскими интонациями советских
военных парадов.
Когда все дружно, по команде, строем, прекращают петь «Интернационал» и идут к
святому причастию – это унизительно. Это компрометирует идею. Вера существует для
души, а не для демонстрации. Не то получается стриптиз вместо интима. А стриптиз – не
убеждает, это такая работа.
Как бы тактичнее объяснить вчерашним коммунистам, запрещавшим и чернившим
христианство, что ну не гоже им сегодня демонстрировать свою рьяную религиозность? Что
Бог живет в душе, а не в телевизоре? Что это производит впечатление, обратное желаемому –
фальшивое и отталкивающее?
Что нехудо бы Церкви отмежеваться как-то от оптовой торговли алкоголем и табаком в
лихие девяностые?
Ну всем же ясно, что перехлест ведет к противоположным результатам. Ну так?
24. Перехлест в пропаганде личности президента Путина как минимум
преждевременен. Эти портреты, календари, майки, буквари и экскурсии. Слишком недавно
он был подполковником, и заместителем мэра, и никому за пределами рабочего круга не
известным человеком, и слишком недавно стал президентом, и ничего судьбоносного для
страны не успел еще на сегодня сделать. И слишком известен подлый сервилизм российских
чиновников. И слишком свежа память о культе генсеков.
Массе, конечно, нужен вождь, но не так же бестактно и поспешно. С таким
количеством услужливых дураков и враги ведь скоро не понадобятся.
Для имиджа президента сегодня невредно было бы как-то ненавязчиво, но все-таки
публично отмежеваться от идиотских кампаний и даже изобразить порицание рьяным сверх
меры такта доброхотам. Явить скромность и пресечение наивных попыток – ну не культа,
неуместной лести, что ли. Это нравится. Это повышает рейтинг.
25. Народ – он, конечно, хочет батюшку. Чтоб крут – но справедлив. Без крутизны с
нами нельзя, мы такие, это мы одобрям. А без справедливости вовсе уж захирели и
обезнадежили.
А справедливость – это прежде всего: виновных, батюшка, найди и примерно накажи,
публично, всем в пример. А хороших людей награди, тоже примерно. А самые ну
