 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
средствами и любой ценой.
Хлоп! – победили, выводятся из боев, война кончена, армия начинает жить в мирных
условиях. Что произошло?
А произошло принципиальное изменение системы. Из продуктивной она превратилась
в непродуктивную. Она больше ничего вне себя не производит. А внутренняя структура
осталась та же самая.
Эге. Армия уподобляется тюрьме. Рота – отряду на зоне. Жизнь ее -Бытие-внутри-нас.
Объективно она ничего не делает.
Критерии исправного солдата меняются. Бойцовость и предприимчивость больше не
нужны. Нужен внешний вид и образцовое содержание гарнизона. Строевая подготовка и
знание уставов. Хороший солдат: мгновенно прыгает из койки в строй и из строя в койку,
рубит вызубренные ответы на занятиях, начищен, в самоход не ходит, пьяным не замечен.
Хорошая часть – где нет ЧП, не ломается техника, не дезертируют воины, покрашены
заборы, трезвы офицеры, ничего не взрывается и не крадется. Тогда начальство довольно и
чины идут.
А что солдаты не умеют стрелять и укрываться от огня, механики-водители еле
справляются с техникой, техника стоит в парке на консервации без профилактики десять лет
по принципу «не тронь – не сломается» и в случае войны хрен заведется, офицеры жиреют и
забывают даже то, чему учились в училищах – это, в общем, неважно.
Зато боевая часть привела бы инспекцию в ужас и негодование: одеты кто как, строевая
ни в дугу, козырять ленятся, техника ободрана, уставов не знают – сброд, сброд! всех драть,
командира гнать.
Энергия монад в боевой армии суммируется и пускается в боевые действия. Та же
энергия в мирной армии пускается во «внутренний распорядок». А поскольку «внутренний
распорядок» столько же энергии потребить не в состоянии, то, во-первых, отцы-командиры
придумывают солдату как можно больше работы – любой, лишь бы был занят и «не
разлагался», а во-вторых, солдаты вкладывают свою энергию в построение и поддержание
межличностных отношений, которые в боевой армии никому не приснятся: кому где курить
можно, а кому нельзя, кому какая вольность в одежде положена, а кто думать о таком не
смей. Внутренняя структура усложняется по принципу, сходному с камерным. Только
вместо блатных – старики, а вместо чушков – молодые, новобранцы то есть. Эмоций у тех и
других – море. Жизнь – адская. В России сегодня это называется «дедовщина».
Самореализация и самоутверждение мирных солдат происходят через
структурирование внутрисистемных отношений. Для солдата эти отношения имеют
огромное значение. Есть ли у нас возможность структурировать Бытие-вне-нас, нет ли, но
Бытие-внутри-нас мы структурируем всегда.
(Так и напрашивается вопрос: ну так как же прекратить дедовщину в мирной армии?
Если конкретно, то – приблизить формальные отношения к неформальным: сержантами
делать только старослужащих, через каждые полгода давать солдату определенные значки
отличия и льготы; бессмысленную муштру заменить осмысленной боевой учебой. Если
абстрактно – то отсосать из системы часть энергии: больше отпускать солдата из гарнизона,
да пусть он хоть ночами на заводе подрабатывает, деньги на дембель копит: меньше будет
придавать значения изматывающим закавыкам гарнизонной жизни. Но это все на уровне
благих пожеланий…)
13. Государство – всегда
Система живет внутри человека. Кому охота, можно сказать, что стремление и
способность человека сообщаться с себе подобными в систему имманентно.
Роман Голдинга «Повелитель мух» недаром стал одним из хитов XX века. Всего у
пацанов для жизни на необитаемом острове хватало, но государство со всеми его прелестями
