 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Что плохого в официальной отмене стыдливости? А то, что с отменой понятия –
отменяется и его противоположность: где нет стыдливости – там нет и цинизма, ибо цинизм
есть норма поведения, не более чем.
Все то же обеднение, упрощение структуры – оно же снижение энергетики.
Публичная «бюрократизация интима», – это деидеализация, деромантизация,
уничтожение табу: замена лексики интимной, стилистически окрашенной – на медицинскую,
научную, стилистически отчужденную, казенную, обобщенно-нейтральную,
бесчувственную.
Вместо заикания, потливости и неуклюжих маневров в сторону дивана -дружеское
предложение: «Давай позанимаемся сексом» – непринужденно и легко. От рыцарского
романа, где он гремит латами, а она путается в шнурках -сдвиг в сторону искусственного
осеменения коровы.
Скажи мне, как они любят, и я скажу, чего от них ждать.
Скажи мне, что они говорят, и я скажу, о чем они молчат.
Снижение идеального аспекта любви – это свидетельство и часть общего снижения
идеалов общества: что вполне говорит об его упадке.
Е) Революция и проституция . Сделать проституцию такой же нормальной профессией,
как любая другая, довольно просто.
Во-первых, надо открыто утвердить, что любой секс – это не более чем нормально, это
все делают, и стыдиться тут абсолютно нечего. Во-вторых, надо открыто признать, что если
от этого кому-то хорошо и никому не плохо – то в этом ничего плохого. В-третьих, надо
вспомнить, что спрос рождает предложение. В-четвертых, никакие половые связи ни в каком
количестве никого не позорят и позорить не могут. В-пятых, каждый зарабатывает деньги
как может, а честный высокий заработок хорош и даже почетен. В-шестых, назовем
проституток «секс-работниками», это придаст легальное и даже положительное звучание
стилистически скомпрометированному понятию «проститутка», а то оно звучит как-то
презрительно-ругательно, а это нехорошо. В крайнем случае «девушка по вызову», «платная
девушка». В-седьмых, пригласим проституток на телешоу, возьмем у них интервью для
газет, пусть все увидят, что это нормальные женщины, отнесемся к ним с уважением.
Таким образом. Если все говорится вслух. Если в сексе нет никаких табу. Если у
проститутки присутствует нормальная тяга к хорошей жизни, а проституцией она заработает
гораздо больше, чем любым другим способом. Если любой человек заслуживает уважения.
Если мужчины сами хотят делать с ними секс и добровольно платят за это деньги. И если
интимное официально отменяется и делается публичным. То что же должно мешать девушке
зарабатывать на жизнь проституцией? Работа – деньги, и иногда даже удовольствие.
Проституция была всегда. Но не всегда проститутки «позиционировали» себя как
«секс-работников», нормальных и полноправных членов общества. И не всегда общество
имело их за таковых.
Когда нормальные студентки, нормальные работницы, нормальные матери
подрабатывают, а на самом деле только и зарабатывают, на жизнь проституцией – это что,
это нет разницы между «порядочной женщиной» и проституткой? Ну, как бы есть, замуж
они хотят за тех, кто об их делах мало осведомлен, а то и ей неприятно его знание, и он не
жениться может. Но общество относится к этому с пониманием. Не осуждает, в общем.
И вы удивляетесь, что приличный мусульманин считает большинство белых женщин
шлюхами? А кем ему их считать? А различить как?
И вы искренне полагаете, что общество, где сплошь и рядом исчезает грань между
«нормальной женщиной» и проституткой – не больное общество?
От бедности? А в прошлые века богаче жили? Ах, тогда была темнота. А сейчас свет. В
этом свете все хотят денег сильнее, чем в той темноте. Уже мало не умирать от голода –
цивилизованному человеку необходимы нормальные блага цивилизации: модные шмотки,
тачка, нормальное питание, приличная квартира, отдохнуть съездить в нормальное место. И
мы не можем осуждать тех, кто зарабатывает на это проституцией.
