 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Возникновение невроза у мальчиков, таким образом, более, чем у девочек, отодвинуто по времени от
момента разрыва отношений между родителями. Соответственно, невроз у мальчиков в большей
степени обусловлен уже появившейся после развода конфликтной ситуацией во взаимоотношениях с
матерью, крайностями ее отношения.
Приведем несколько наблюдений. В одном из них речь идет о мальчике 8 лет, больном
неврастенией, обидчивом и ранимом, легко устающем, боящемся пожара, темноты и одиночества, но
тем не менее испытывающем необъяснимое для окружающих влечение к огню, спичкам, патронам и
«пиротехническим эффектам». К школе он мог легко «вспыхнуть» при ссоре и вступить в драку, защищая
себя от обиды и оскорбления. Уже в этом проявлялась его внутренняя противоречивость —
возбудимость, стремление утвердить себя, с одной стороны, и ранимость, боязливость — с другой. Отца
своего не помнит, так как он ушел в первые годы его жизни после рождения сестры, на которую
перешло все внимание матери. Так он оказался эмоциональной сиротой при существующих родителях, и
его попытки самоутверждения, эмоциональная неустойчивость — следствие отсутствия мужского
стабилизирующего влияния, признания и любви матери.
Следующее наблюдение также относится к мальчику 8 лет, но уже с неврозом страха, заиканием и
тиками. Его мать родилась в свое время от незарегистрированного брака и никогда не видела отца.
Таким же образом появился и у нее сын, ни разу не видевший отца. Испытывая трудности в общении с
противоположным полом, мать переносила их в известной мере и на отношения с сыном, не признавая
его мальчишеского «я», строго и наказующе воспринимая любые оплошности и промахи. Скорее, она
была не матерью, а наказующим отцом — символом традиционного авторитета, принуждения и власти.
Функции же матери в семье выполняла бабушка, чрезмерно опекающая и беспокоящаяся по поводу всех
возможных несчастий на земле. В результате подобного отношения мальчик с природным холерическим
темпераментом становился, с одной стороны, все более возбудимым, а с другой — боязливым и
неуверенным в себе. Пропорционально этому нарастало вначале заикание, а потом и тики как
симптомы блокирования активности, отсутствия психомоторной разрядки и критического увеличения
неразрешимого для мальчика внутреннего напряжения и беспокойства. Состояние его ухудшилось в 1-м
классе, когда возросли психологическое давление матери, требования и наказания при отсутствии
похвалы, душевной теплоты и поддержки. В то же время мать считала сына безнадежно ленивым и
упрямым. Он не стал медлительным и обстоятельным, как того хотела мать с флегматическим
темпераментом, зато стал «вредным» в ее представлении. Фактически его «вредность» — это
неспособность соответствовать требованиям в семье из-за появления у него болезненных
невротических расстройств. Последнее — следствие диктата матери, всепоглощающей опеки бабушки и
отсутствия адекватной ролевой модели идентификации с отцом.
На одном из приемов мы обратили внимание на мальчика 11 лет с диагнозом невроза страха. Он
переминался с ноги на ногу, тихо говорил и производил впечатление робкого и неуверенного в себе,
боящегося сказать свое слово, поступить по-своему, тем более смело и решительно. Полгода назад
произошел развод по инициативе матери, считающей характер мужа слишком мягким и уступчивым,
хотя он положительно характеризовался на работе и успешно справлялся с заданиями повышенной
сложности. После развода мать с удвоенной энергией принялась за воспитание сына, постоянно внушая:
«Ты ничего не умеешь, ты все делаешь не так»,— контролируя, физически наказывая и не доверяя
возможностям сына в такой степени, что однажды он заявил в порыве отчаяния о своем желании
выброситься с 9-го этажа, если мать не оставит его в покое.
В школе он крайне неуверен при ответах, боится сказать что-либо невпопад: «Я начну говорить, и
будут смеяться, что я не так говорю». Поэтому он слывет молчуном. Из анамнеза известно, что его
нервное состояние ухудшилось в 1 год с небольшим, когда он плакал и грустил при помещении в ясли и
не мог привыкнуть к ним в дальнейшем. Мать, инженер по профессии, занимает административную
должность, постоянно находится на работе, тревожная и властная по характеру, сдержанная и скупая в
выражении чувств, повышенно принципиальная и строгая. В последние годы «стали сдавать нервы»,
часто раздражается, «срывает напряжение» на сыне, который всегда под рукой. Вместе с нарастанием
нервного напряжения у матери сын становился все более заторможенным, неуверенным в себе и
боязливым, будучи не способным выразить свои чувства внешне и возразить матери, которой он боялся.
Когда мы попросили его сочинить историю, где бы нашли отражение беспокоящие его страхи по поводу
