 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
1961). Имеются многочисленные попытки упростить психодраму. G. Lehmann (1968) предлагает для
уменьшения невротической пубертатной заторможенности импровизационную групповую игру в сказку.
I. Corman (1973) и R. Gardner (1975) используют драматизацию в индивидуальной работе с детьми.
Широкое распространение метод психодрамы получил в социалистических странах. В ГДР, кроме G.
Lehmann, ее практикуют С. Krauss, V. Scholz, М. Knopfel (1977), S. Palmer и R. Rank (1978); в Чехословакии
М. Bouchal, D. Dufkova, M. Robes, Z. Sekaninova (1973) и др. У этих авторов психодраматически
преломляются ритмика, пантомима, подвижные игры.
Из разнообразных вариантов психодрамы, объединяющих ее с групповой психотерапией, следует
отметить так называемую кинетическую психотерапию R. Schachter для детей с невротическими и
поведенческими отклонениями, испытывающих трудности в словесном выражении своих чувств. В
подвижных играх дети обучаются более адекватному выражению гнева и других эмоций. Механизмы
психодрамы трактуются в понятиях игровой терапии, классической психодрамы J. Moreno и
бихевиористической (поведенческой) терапии (Schacter R., 1974). Предложен ряд других сочетаний
групповой психотерапии с драматизацией, ритмикой и экспрессивным, «телесным» выражением
детьми своих чувств, в чем отражается характерная для французской психиатрии концепция
«психомоторного воспитания» (Dellaert R. et al., 1969). Психоаналитическое направление психодрамы
наиболее активно представлено в работах французских психиатров. В группе проигрываются
разнообразные, в том числе семейные, роли. Психотерапевты (обычно мужчина и женщина)
вмешиваются в игру только для уточнения некоторых моментов и вербализации действий ее
участников. Психоаналитическая интерпретация игры заключается в отреагировании несостоявшихся
стадий сексуального развития, переносе образов матери и отца на психотерапевтов, вскрытии
«Эдиповой семейной структуры» и анализе индивидуального и группового сопротивления в процессе
лечения (Monod М., Bosse J., 1965; Cosnier I. et al., 1971; Testemale G., 1971).
Принцип десенсибилизации, составляющий основу поведенческой терапии (behaviour therapy),
можно найти у великого французского просветителя Руссо: «... все дети боятся масок. Я начну с того, что
покажу Эмилю маску с приятными чертами лица, затем кто-нибудь у него на глазах наденет ее на лицо:
я начну хохотать, засмеются и все, — и ребенок вместе с другими. Мало-помалу я приучу его к маскам с
менее приятными чертами и, наконец, к фигурам отвратительным. Если я хорошо выдержал градацию,
то он не только не испугается последней маски, но будет смеяться над ней, как над первой. После этого я
не боюсь, что его испугают масками» /9/.
Поведенческая терапия выросла из лабораторных экспериментов над животными, и на нее
оказали большое влияние опыты И. П. Павлова и В. Skinnera. Поведенческие терапевты полагают, что
все поведение, как нормальное, так и анормальное, — продукт того, что человек выучил или не выучил.
Поэтому невротические нарушения рассматриваются как привычки, существующие в настоящем, и их
развитию не придается значения. Н. Eysenck (1959) заявляет, что нет невроза, скрывающего симптом, а
есть просто симптом и если избавиться от него, то можно уничтожить и невроз. Для поведенческого
терапевта все проблемы являются по своей природе педагогическими. Пациент обучается новым
эмоциональным и познавательным альтернативам поведения, которые должны быть прорепетированы
и испытаны внутри и за пределами терапевтической ситуации. Обучение исключает необходимость
инсайта и катарсиса. Метод кушетки (в классическом психоанализе) заменяется методами кафедры и
классной комнаты, а отношения между терапевтом и пациентом напоминают отношения между
учителем и учеником. Поведенческий терапевт рассматривает себя как инструмент прямого влияния,
вмешательства и контроля, а также как социальный усилитель для пациента (Hollander M., 1975). В
поведенческой терапии широко применяются приемы поощрения, реже — наказания и тщательно
контролируются результаты терапии (Wolpe J., 1958; Eysenck H., 1959).
Существуют три основные модификации поведенческой терапии. При систематической
десенсибилизации — реципрокной ингибированной терапии (Wolpe J., 1958) — заранее составляется
список объектов страха, начиная с самого слабого. Пациента просят на несколько минут представить
ситуацию, вызывающую вначале слабый страх, а затем инструктируют его в отношении приемов
релаксации. Этот процесс повторяется до полного отсутствия беспокойства в воображаемой ситуации
выраженного страха. В другом варианте релаксация предшествует предъявлению стимула страха,
который, к тому же, может быть наиболее интенсивным вначале, но поскольку предъявление страха
