 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Терапевтический механизм в таких случаях заключается в постепенном и контролируемом
сознанием воспроизведении вызывающих страх ситуаций, т. е. десенсибилизации к ним. Приемы
поведенческой терапии неэффективны при невротической привязанности к родителям и страхе за их
жизнь.
При индивидуальной психотерапии существенное значение имеет уточнение характера
сновидений. Дети редко говорят о них сами, и необходимую информацию можно получить при
рисовании сновидений по заданию врача, совместной игре в куклы и наводящих вопросах.
Кошмарные сновидения, несмотря на свое отрицательное эмоциональное звучание, выполняют
защитную, десенсибилизирующую функцию, реализуя в символической форме различные жизненные
ситуации. Вместе с тем они, воплощая в аллегорической форме дневные опасения, страхи и надежды,
нередко являются своеобразной формой их осознания, что сопровождается страхом повторения
подобных сновидений. В кошмарных снах по-своему разрешается травмирующая ситуация, как,
например, у девочки 7 лет, болезненно воспринимающей любовь матери к младшему брату: «Мы
пришли в зоопарк, а там людоеды, и они съели маму и моего братика». Страх изменения, заболевания
реализуется в сновидениях, в которых происходят фантастические превращения (рис. 4).
Рис. 4. Страх изменения «я» в кошмарном сне девочки 12 лет «У меня выросли рога»
Страх насилия, внезапного воздействия и столкновения добра и зла проявляется в сновидении
мальчика 12 лет: «Я в лесу набрел на избушку, на которой было написано — «Добро пожаловать», вошел
в нее, и вдруг на меня что-то навалилось страшное — страшнее Бабы-Яги». Неосуществленные желания,
разбитые надежды звучат во сне мальчика 9 лет: «Я полетел на Луну, полетал там, а потом корабль упал
на Землю и разбился». Тема безвыходности, обреченности, неотвратимости наказания, отсутствия
поддержки и сочувствия отражает травмирующее отношение родителей. Так, девочка 9 лет видит во сне:
«За мной погнался деревянный великан с шестью руками, и я от него убежала, но когда прибежала к
дому, то он оказался перед ним и закричал: «Ага! Попалась!» — я проснулась и, когда снова заснула, то
мне приснилось, что я пошла к другой девочке, а он меня подкараулил и съел!»; девочка 14 лет: «Кто-то
за мной погнался, я вбежала в дом и стала звонить по всем квартирам, но никто не открывал. Я
добежала до последнего этажа и, услышав, что меня уже догоняют, бросилась вниз и проснулась!»;
мальчик 7 лет: «Подходит ко мне Баба-Яга и начинает душить меня, я говорю: «Не убивай, не убивай», —
а она «Все равно убью!»; мальчик 6 лет: «С горы падают, падают камни мне на голову, и идет война.
Мне страшно». Отсутствие безопасности, ненадежность ближайшего окружения звучит во сне девочки
10 лет: «За мной гнались, я прибежала домой, стала закрывать дверь, а она не закрывается»; мальчика 9
лет: «Отец приходит домой без ноги, мать без глаза». Семейный конфликт отражается в снах типа «Как
будто наш дом взорвался», «Кто-то кого-то зарезал». Конфликт с родителями — в кошмарных снах с
динозаврами, бармалеями, волками, Бабой-Ягой Страх одиночества, разлуки с родителями проявляется
в таких снах: «Цыгане бродят по городу и хотят меня забрать с собой», «Мама от меня уходит, я остаюсь
одна», «Прибежали к папе на корабль, а он уже отплывает». Угроза для жизни находит выражение в
снах: «Меня хотят убить или задушить, но никогда это не получается», «Черти окружили меня, главный
