 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
лиями одних психологов здесь не обойтись. Разработки в области диалектической логики,
этики, оргуправления и содержания той деятельности, в которой возникает конфликт, —
необходимые и, по-видимому, неисчерпывающие условия для системного рассмотрения
такого сложного объекта, как конфликт.
Что же выступает помехой для кооперации разных предметно-профессиональных
позиций?
Важнейшее противоречие, которое нам необходимо разрешить, определяя место
конфликта в социальной практике, индивидуальной психологии и научной предметности,
заключается в:
1) достаточно очевидном понимании функций конфликта как механизма
разрешения противоречий в действии, обеспечивающих тем самым развитие человека и
общества;
2) достаточно очевидном и весьма устойчивом страхе перед конфликтом как
экзистенциальным фактом. Социологические и психологические исследования по-
казывают, что никакие уговоры, научные объяснения не-збежности или даже полезности
конфликта никак не снимают (даже не снижают) конфликтофобии как социального
явления и факта индивидуального переживания.
Предпринимаемые попытки разведения понятий содержательного (хорошего) и
коммунального (плохого) конфликтов, по-видимому, малоэффективны, поскольку дело
здесь не столько в удачных или неудачных названиях, сколько в сложившейся культурной
традиции, которая определенным образом транслируется за счет передачи норм через
обучение, искусство, науку, религию и вместе с тем находит собственные основания и
соответствия в онтогенезе индивидуальной психической жизни.
Вывод вроде бы прост: нужно закладывать и последовательно выращивать новую
культурную традицию, используя прежде всего каналы образования. Для этого необхо-
димо вскрыть успешно работающие в настоящее время основания и психологические
механизмы конфликтофобии, чтобы создать условия введения конфликта как со-
держательного и формального элементов образования.
Важным это представляется и с терапевтических позиций, для которых достаточно
типичны ситуации избегания разрешающих конфликт стратегий именно потому, что
разрешение требует построения или конфликтной актуализации, а для пациента —
ввергания в новый конфликт.
Наиболее важный пункт в психологическом обсуждении конфликта заключается в
том, что любой конфликт независимо от его содержания и феноменальной пред-
ставленности (внешний или внутренний) образуется как структура расщеплением «Я»
(или другого типа целостности), а как процесс — взаимоизменением столкнувшихся
действий (образов действий).
Настаивая на том, что этот тезис имеет отношение не только к внутреннему, но и к
внешнему конфликту, хочу обратить внимание на достаточно типичное игнорирование
существенной разницы между столкновением и взаимоизменением деятельностей и
«натолкновением» и изменением одной деятельности (без характеристики «взаи-мо»).
Исследования интроспективных фиксаций в том и в другом случае показывают, что
существуют, по крайней мере, два типа интерпретаций инцидента (независимо от
бихевиоральной, гещтальт или когнитивной ориентации), которые являются основаниями
для дальнейшего развора-чивания действий либо как конфликта, либо как преодоления
препятствия (еще раз специально подчеркиваю это как разное). Второй вариант
традиционно понимается как фрустрация со всеми возможными вытекающими отсюда
исходами, в том числе и конфликтом. Но это как бы лежит в нем дальше. Первый же
вариант интресен тем, что в нем сразу реализуется расщепление определенной целостно-
сти на носителей разных действий.
Таким образом, я утверждаю, что взаимопринятие каждой из столкнувшихся
сторон действий (образов действий) другой стороны — сцепление с момента столкнове-
