 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
ные и динамичные ее изменения в результате подключения к ней ситуативных
мотивов-стимулов и функционально им противоположных мотивов-помех. Самые
неожиданные и разнообразные обстоятельства способны внести в привычный
мотивационный фон деятельности свои, подчас существенные изменения. Так,
занятие, обычно выполняемое без затруднений может стать невыносимым из-за
порезанного пальца' Искусственное создание мотивов-стимулов представляет
собой один из типичных приемов влияния на мотивацию другого человека, а
также произвольного управления собственной мотивацией.
Следует вспомнить также, что человеку очень свойственно стараться выполнять,
когда возможно, несколько деятельностей одновременно. Так, читая по дороге на
работу газету, он выполняет две деятельности, читая ее вслух третьему лицу—три
деятельности, побуждаемые отдельными мотивами. Любая совместная
деятельность людей находится под постоянным влиянием мотивации общения
(Додонов, 1984); в «чужих» видах деятельности часто проявляется также
нравственная мотивация (Джидарьян, 1988).
Как можно видеть, данные о видах и формах полимотивации имеют
феноменологический характер. Уточнение такого рода данных представляет наи-
больший интерес до тех пор, пока не выявляет проблемы, способствующие их
упорядочению; дальнейшее накопление феноменологии без освещения таких
проблем содержит в себе угрозу стать подобным, как предупреждал У. Джеме,
«словесному описанию размеров скал в Нью-Гэмпшире» (1911. С. 325). Рас-
смотренный материал в качестве такой проблемы достаточно остро высвечивает
вопрос о механизмах полимотивации, тех конкретных, процессах, которые
обеспечивают взаимодействие побуждений; из него к тому же следует, что этот
вопрос касается непременно универсальной особенности психического Поиск та-
кой особенности вынуждает задеть несколько проблем «большой» методологии.
Теория поля и полимотивация. Для описания феномена полимотивации
несомненное преимущество перед другими имеет концепция К. Левина в силу
того, что «...подчеркивает важность того факта, что любое
200
событие есть результат множества факторов» (1980. С. 132). Топологическая
развернутость, наличие временной перспективы и полевая природа «жизненного
пространства» делают его значительно более правдоподобным основанием для
актуализации, сохранения и взаимодействия многочисленных мотивационных
оценок и побуждений, чем «пространство» корреляций, факторов и формул, часто
используемое для описания этих явлений. Правда, теория поля соответствует в
основном ситуативным мотивационным взаимодействиям; возникновение
полипотребностных мотивационных отношений в онтогенезе ею не охватывается.
Вместе с тем следует отметить, что теория поля представляет собой удобную
основу именно для констатации и описания мотивационных взаимодействий, но
не для уточнения реальных носителей и механизмов этих взаимодействий
33
.
Впрочем, эта проблема находится в прямой зависимости от специфики
интерпретации «жизненного пространства», в частности его онтологической
природы, которая может получить различную трактовку.
Дело в том, что если феноменологическое содержание концепции К. Левина
