 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
подобная констатация вызовет улыбку у тех, кто руковод-
ствуется только разумом.
Во втором сне обычная форма линзы заменена более ред-
кой формой сигары, которая, судя по всему, может быть
ассоциируема с формой дирижабля. Если в первом сне
фрейдистский психоаналитический подход для объяснения
формы капли прибег бы к женскому «символу» — матке,
то во втором сне поиск сексуальных аналогий сразу же
приводит на ум форму фаллоса. Архаическим, фоновым
слоям психики, так же, как и первобытным языкам, свой-
ственно использовать особые репрезентативные, привыч-
ные, подсказанные инстинктом формы для выражения то-
го, что является предметом смутных предчувствий и под-
дается уяснению не в полной мере. Вот почему Фрейд имел
определенные основания утверждать, что любые округлые
и полые формы обозначают женское начало, а любые про-
долговатые формы — мужское начало; примеров можно
привести множество, вплоть до замочной скважины и клю-
ча или плиток черепицы, одни из которых — вогнутые —
кладутся снизу, а другие — выпуклые — сверху (на не-
мецком строительном жаргоне первые называются «мо-
нашками», а вторые — «монахами»). Естественный инте-
рес человека к сексуальности и тяга к образным и юмори-
стическим сближениям побуждают придумывать все новые
и новые аналогии подобного рода.
Впрочем, сходные механизмы запускаются не только
сексуальным влечением, но и такими инстинктами, как го-
лод и жажда. На мифологическом уровне часто можно кон-
статировать наличие сексуальных отношений в среде богов
или между богами и людьми; но достаточно часто обнару-
живается также, что боги могут быть съедены или выпиты.
Этот образный перенос в плоскость еды и питья содержит
в себе нечто столь притягательное, что распространяется
даже на сексуальную сферу. К примеру, любимой девушке
говорят: «я бы тебя съел». Язык полон метафор, выража-
ющих динамику инстинкта посредством образов, заимст-
вованных из сферы другого инстинкта, так что невозможно
заключить, что именно служит исходным началом, глав-
ным первоисточником: «любовь», «голод», или «воля к вла-
сти». По-настоящему важно лишь то, что любая ситуация
высвечивает в человеческом существе инстинкт, который
наиболее точно ей соответствует; будучи жизненной необ-
ходимостью, инстинкт оказывает решающее воздействие
на выбор и интерпретацию выражающего его символа.
В рассматриваемом сне обнаруживается несомненная
аналогия с фаллосом; в соответствии со значением этого в
высшей степени архаического символа отмеченная анало-
гия придает видению НЛО характер, заставляющий вспом-
нить понятия «плодородие» и «воспроизводство», а также
— в наиболее широком смысле — «введение», «внедрение»
(данный смысл содержится и в прозвище Диониса — «Эн-
колпий»¹). «Внедрение» бога или «зачатие» богом ощуща-
лось и аллегорически выражалось в виде полового акта. Но
было бы грубой ошибкой из-за простой метафоры усмат-
ривать в подлинном религиозном переживании не более
чем вытесненную сексуальную фантазию. «Внедряющееся
тело» часто выражается также в форме меча, копья или
стрелы.
Угрожающий вид тарелки не пугает рассказчицу даже в
тот момент, когда она замечает, что летательный аппарат
избрал ее в качестве мишени. При новой, непосредствен-
ной встрече первоначальный шарообразный или чечевице-
образный облик летающих объектов появляется вновь —
как круглый глаз. Эта конфигурация соответствует тради-
ционному «глазу Бога», который, будучи «всевидящим»
(panskopos), исследует человеческое сердце, безжалостно
снимает все покровы с души. В образе «круглого глаза» от-
ражается понимание, интроспективное проникновение,
интуитивное знание каждого о действительной целостно-
сти его собственного существа.
Глаз оказывается наполовину синим, наполовину белым.
Это — цвета неба: прозрачная голубизна и накладываю-
щийся на нее белый цвет облаков. Но и душа в ее целост-
ности, то есть Самость, представляет собой соединение
противоположных элементов. Самости не существует без
интеграции того, что в человеке является его тенью²; у
1)
Kolpos — греч. «впадина», «морской залив»; Enkolpios — «тот, кто пре-
бывает во впадине».
2)
«Тенью», по Юнгу, называется совокупность сохранившихся в генети-
ческой памяти индивида, но вытесненных в сферу бессознательного
