 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
касается Адлера¹, то для него все ограничивается субъек-
тивной психологией «престижа»; бессознательное как фун-
даментальный, а при известных условиях — и решающий
элемент, вообще исчезает из поля его зрения. Та же судьба
постигла бессознательное в рамках фрейдовского «психоа-
нализа» в том виде, в каком его практиковали психоана-
литики последующих поколений.
Многообещающее начало фрейдовской психологии бес-
сознательного остановилось на одном-единственном архе-
типе — «Эдиповом комплексе»²; оно не нашло развития и
в работах его ближайших учеников. Будучи связанным с
инцестом (кровосмешением), «Эдипов комплекс» доста-
точно убедительно объясняется на основании сексуального
инстинкта, так что при отсутствии потребности в более
серьезном философском обосновании такое объяснение
можно счесть удовлетворительным. То же относится к из-
любленной Адлером воле субъекта к власти. Как Фрейд,
так и Адлер добровольно замкнулись в рамках собственных
односторонних, «инстинктивных» предположений, не до-
пускающих никакой возможности признания правоты дру-
гой стороны и вследствие этого неизбежно приводящих к
тупику фрагментарных объяснений.
Все сказанное не отменяет того обстоятельства, что в
своих ранних работах Фрейд наметил подходы, способные
привести к феноменологии психической деятельности и
воссоздать ее историю. Благодаря этому могла бы возник-
нуть более или менее целостная картина психической суб-
станции — ведь проявления последней не ограничиваются
чисто субъективной сферой, свойственной только данной
личности, но охватывают коллективные психические явле-
ния, о существовании которых Фрейду было известно по
крайней мере в принципе: об этом свидетельствует фрей-
довское понятие «Сверх-Я». Но его теория и его метод
1)
Альфред Адлер (1870-1937) — австрийский психиатр и психолог,
один из ближайших учеников и сподвижников Фрейда, также, подо-
бно Юнгу, порвавший со своим учителем из-за несогласия с «сексу-
альной теорией» последнего.
2)
Суть «Эдипова комплекса», по Фрейду, состоит в сексуальном влече-
нии мальчика к матери и агрессивном отношении к отцу как к сопер-
нику. Вытесняемый по мере взросления организма в сферу бессозна-
тельного, «Эдипов комплекс» становится основой «Сверх-Я» — вме-
стилища моральных ценностей субъекта.
слишком долгое время были достоянием врача, вынужден-
ного по роду деятельности заниматься индивидами, чьи не-
отложные личные проблемы интересовали его в первую
очередь.
Поначалу Фрейд совершенно не имел возможности за-
даваться вопросом о глубинных основах собственной тео-
рии и размышлять над неизбежно возникающими при этом
проблемами исторического порядка. Его естественнонауч-
ная подготовка, равно как и его практическая деятель-
ность, принесли мало пользы, когда он пытался разобрать-
ся в общих предварительных условиях любого психологи-
ческого знания. Вот почему он совершенно пренебрег срав-
нительной психологией (впрочем, полной сложных и
неясных моментов) и с ходу занялся такой зыбкой, осно-
ванной на предположениях областью, как первобытная ис-
тория психической субстанции человека. Покинув твердую
почву, он обошел своим вниманием этнологию и историю,
и почти непосредственно перенес знания, приобретенные в
процессе лечения современных невротических больных, в
обширную сферу первобытной психологии. Фрейд не впол-
не отдавал себе отчет в том, что под другими широтами, в
других условиях могут господствовать другие ценности и
действовать другие психические доминанты.
Фрейдовская школа осталась верна эдиповской теме, то
есть архетипу инцеста — чисто сексуалистской концепции,
не учитывающей, что «Эдипов комплекс» свойствен только
мужчинам, что сексуальность — не единственная возмож-
ная доминанта психической деятельности, и что инцест,
будучи неразрывно связан с религиозным инстинктом, мо-
жет представлять собой не столько причину его возникно-
вения, сколько способ его выражения. По данному вопросу
я могу указать свою работу «Метаморфозы души и ее сим-
волы», которая, впрочем, для многих остается книгой за
семью печатями. Сам Фрейд, открывший «Эдипов комп-
лекс», не последовал за мной в направлении, начало кото-
рому было положено им самим, и не оказался готов при-
знать правоту моей точки зрения. Его «психоаналитиче-
ская» школа так и осталась в плену сексуальной теории.
