 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
крайне ограниченными. Сегодня же мы способны всего за несколько часов добраться самолетом
практически до любого места в мире, идет обильный взаимообмен книгами и фильмами. И самое
главное, что все части планеты соединяются друг с другом коротковолновыми радиопрограммами,
спутниковым телевидением, телефонной сетью и Интернетом.
Мы быстро движемся от разделенного и раздробленного мира к единой мировой деревне. И
важной частью этого процесса является неограниченный доступ к архетипической территории
коллективного бессознательного. Я надеюсь и верю, что это обеспечит основу для становления
универсальной религии будущего. Согласно моему представлению об этой религии, она создаст
поддерживающий контекст для духовных переживаний и выработает средства их наведения —
“технологии священного”, — однако при этом она не будет стремиться диктовать людям
конкретные архетипические рамки, которые тем следует избрать для входа в область
трансцендентного божественного.
Я верю, что если организованным религиям суждено стать конструктивной силой в нашем
глобальном будущем, им придется сделать свои специфические архетипы проницаемыми и
признать их относительность. Это породит атмосферу терпимости к иным системам, избравшим
иную символическую форму поклонения божественному, и вновь соединит религии с их
мистическими корнями и с их общим знаменателем — благоговением перед божественным
Абсолютом, трансцендирующим все формы.
Джозеф Кэмпбелл часто цитировал высказывание графа Дуркхейма о функции конкретных
архетипических форм или “божеств”. Для того чтобы быть полезным в подлинном духовном
поиске, божество должно быть прозрачным по отношению к трансцендентному. Оно должно
служить вратами к Высшему, а не выдавать себя за него, быть посредником в доступе к Абсолюту,
одним из ведущих к нему путей, а не превращаться в объект поклонения. Жесткость и
непроницаемость конкретных архетипов ведет к идолопоклонничеству — разделяющей,
разрушительной и опасной силе.
Р а с с е л : Это еще один аспект перехода от представления о божествах и богах как о существах,
находящихся “где-то там”, вовне, отдельных от нас, к видению их в качестве аспектов нашей
собственной психики. Мы вс¸ больше убеждаемся в том, что внутреннее пробуждение направлено
не на выполнение ритуалов для служения какому-то внешнему существу, а на работу с нашим
собственным умом, и задаемся вопросом: как мне освободить свой ум от тенет, которыми он оп-
летен, как открыться переживаниям, о которых идет речь?
Г р о ф : В связи со всем тем, что я говорил об обнаружении коллективного бессознательного, у
меня есть настойчивое ощущение, что религия будущего будет носить эмпирический характер,
что она будет почитать духовный поиск и уважать специфические формы, которые этот поиск
обретает для каждого отдельного человека. Хочется надеяться, что эта религия не превратится в
организацию, проповедующую конкретные догмы и объекты поклонения, что она будет
сообществом искателей, поддерживающих друг друга в духовном поиске и осознающих, что
каждый из них исследует конкретный участок великой ткани вселенской мистерии. Осознание
единства, лежащего в основе всего существования, и ощущение глубокой связи с другими
людьми, природой и космосом будет самой важной характеристикой этой конфессии.
Р а с с е л : Да, и любые учения, способные ассоциироваться в этой новой духовностью, будут,
подобно буддизму, посвящены нашей собственной психике. Это будет современное учение,
работающее с такими вопросами, как исследование становления эго, возникновение нашего
чувства интенсивности, зарождение бессознательных страхов, наша интерпретация — верная или
неверная — своих переживаний и способы освобождения ума от этих пут. Это будут
психологические учения, а не догмы о божествах и иных подобных им сущностях.
Г р о ф : У нас были очень интересные переживания на конференции, которую проводила в 1985
году в Киото Международная трансперсональная ассоциация (МТА). МТА является организацией,
стремящейся к интеграции духовности с наукой и растворению расовых, культурных,
политических и религиозных границ в мире. Во время конференции мы узнали о серьезном
конфликте, происшедшем между американскими и японскими бизнесменами. По телевидению
показывали переговоры по его разрешению.
Среди участников конференции был японский юнгианский психолог Хаяо Каваи, который провел
несколько лет в Цюрихе и хорошо был знаком с западным менталитетом, так же, разумеется, как и
с японским. При просмотре телевизионной программы он, посмеиваясь, заявил: “Им кажется, что
если у них есть переводчик, то они на самом деле общаются и понимают друг друга. Но это
