 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Так же как и идея родов в естественной обстановке, изменение подхода к воспитанию уже имеет
своих сторонников. Некоторые мои друзья в конце шестидесятых и начале семидесятых
применяли свои изменившиеся взгляды на этот вопрос к воспитанию собственных детей. В
частности, они не наказывали их, когда те совершали ошибки, но старались помочь им достичь по-
нимания; обеспечивали им возможность большей эмоциональной близости; общались с ними как с
юными людьми, а не как с безмозглыми младенцами. Сегодня
их дети стали уравновешенными и здоровыми в умственном отношении взрослыми людьми. У них
есть собственные семьи, и они обращаются со своими детьми в том же духе и даже еще лучше,
поскольку в целом у них гораздо больше понимания важности этих вопросов, чем у их родителей.
Могу сказать, что речь идет о самых замечательных, светлых, добрых, заботливых и осознающих
молодых людях, которых я когда-либо встречал.
Это пример того, как начинает разрываться порочный круг. Дети, вырастающие в несостоятельной
семье, усваивают несостоятельную модель поведения и легко становятся несостоятельными
родителями. Если учить людей воспитывать своих детей с большей заботой, этот круг можно
разорвать, тем самым оказав на общество серьезное и долгосрочное воздействие. Порой мне ка-
жется, что это, возможно, самое важное, что мы можем сделать для общества.
Г р о ф : Но образование является лишь частью проблемы. Недостаточно лишь знать, что надо
сделать. Требуется нечто гораздо большее — суметь это сделать. А это предполагает подлинную
эмоциональную трансформацию родителей.
Л а с л о : Этот порочный круг особенно сильно сказывается в формальном школьном обучении.
Преподаватели учат детей тому, чему учили их самих, когда они были учениками, и что вызывает
у них ощущение комфорта. Истеблишмент системы просвещения очень трудно довести до
восприятия новых знаний. Этим должны были бы заниматься сами первопроходцы этих знаний,
но они очень редко оказываются в положении, в котороммогли бы стать влиятельными
педагогами. Как правило, те, у кого возникают новаторские идеи, не слишком хорошо
справляются с разъяснением и передачей этих идей. Очень важно, чтобы система просвещения
стала намного более гибкой, чем сейчас, намного более открытой к усвоению новых и
состоятельных идей, от кого бы они ни исходили.
Г р о ф : Это верно, наши институты просвещения ориентированы неправильным образом и
обучают устаревшему мировоззрению, что поддерживает и усугубляет царящую в мире ситуацию.
Вот вам пример: в том, как преподают историю, учеников никак не учат ценить духовные,
надличностные ценности. В качестве важных фигур им преподносят Чингисхана, Наполеона,
Гитлера и Сталина. На школьных уроках истории нечасто услышишь о Будде. Огромный акцент
делается на конфликте, борьбе и конкуренции, на том, кто выигрывает и кто проигрывает. Причем
в целом больше всего совершенно необоснованного внимания получают негативные персонажи.
Р а с с е л : Да, очень многое из того, что мы здесь обсудили, не было бы с воодушевлением
принято в системе просвещения, где принято смотреть на мистические переживания как на нечто
совершенно оторванное от этого мира. Призыв к передаче школьникам знаний об измененных
состояниях сознания, скорее всего, наткнулся бы на стену враждебности.
Г р о ф : При попытке обучать трансперсональным, подлинно духовным знаниям вы бы
натолкнулись на сопротивление со стороны не только материалисти-
чески настроенных ученых, но и организованных религий.
Л а с л о : И тем не менее, сам факт, что мы можем провести подобную дискуссию, а затем и
опубликовать ее, указывает на существование интереса к этим темам. Не исключено, что лет пять-
десять тому назад у нас не было бы даже такой возможности.
Г р о ф : Я настроен оптимистично — по крайней мере, сдержанно оптимистично — особенно
учитывая то, что какие-то мощные, хоть и не очевидные, факторы, возможно, действуют где-то за
кулисами.
Л а с л о : О, в меня это вселяет по-настоящему большую надежду. Если такие факторы
действительно есть, они будут проявляться все больше и больше!
Однако в настоящий момент меня заботит более непосредственный и срочный вопрос: как нам
добраться не только до системы просвещения, но и до всей общественной информационной
структуры, особенно до печатных и электронных средств массовой информации? В наши дни
СМИ жаждут в первую очередь сенсационных сообщений, поскольку их особенно легко продать
широкой публике. “Настоящими” новостями для них являются те, в которых содержится агрессия
или катаклизм, или те, что проистекают из высказываний и поступков небольшого числа
общественных фигур. Что же касается процессов, лежащих в основе мира и определяющих его
