 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Л а с л о : Фактически, Пит, вы утверждаете, что если каждый из нас будет наилучшим образом
справляться
со своей частицей целого, то в результате мы получим мощный и действенный процесс.
Г р о ф : Я согласен с этим, но хотел бы добавить, что наблюдать ситуацию со стороны, полагаясь
исключительно на внешнее воздействие, недостаточно. К этому необходимо подключить и
внутреннюю работу. К.Г. Юнг, и не он один, подчеркивал необходимость дополнять любую нашу
внешнюю деятельность систематическим самоисследованием и зондированием бессознательной
области своей психики. Он говорил о потребности подсоединиться к более высокому аспекту себя,
своей самости, подключаясь к мудрости коллективного бессознательного и доступным нам
духовным ресурсам. Получаемые нами в этом процессе глубокая информация и энергия помогают
выработать правильные жизненные стратегии в мире.
Л а с л о ; Как было сказано здесь вчера, то, что мы совершаем “внутри”, воздействует на
“внешнее”. Однако, как мы уже отмечали, если бы люди больше ценили взаимосвязь между
внутренним и внешним, они бы проявляли больше ответственности во внутренней работе, тем
самым увеличивая свои шансы на успех в деятельности внешней.
Р а с с е л : Я, как и вы оба, Эрвин и Стэн, верю, что бывают чудеса. Но мы не можем заставить
их случаться, мы можем лишь учиться позволять им происходить. Судя по всему, это можно
делать, развивая правильное внутреннее умонастроение, правильное состояние сознания.
Ранее мы говорили о синхронистичности, и я высказал предположение о высокой степени
соотнесенно-сти между внутренним состоянием и синхронистич-ными проявлениями во внешнем
мире. Я не могу по своей воле вызывать синхронизмы — они по самой своей природе случайны и
находятся за пределами моего контроля и влияния. Но я могу ввести себя в такое состояние
сознания, которое позволяет им происходить.
Может быть, это верно и на коллективном уровне. Чем выше наш общий уровень сознания, тем
больше возможность различных неожиданных чудес. Мы можем не иметь ни малейшего
представления о том, какими именно они будут и когда именно произойдут, но, заботясь о своем
внутреннем благополучии, мы сможем увеличивать шансы на их проявление.
Л а с л о : Ваши слова напомнили мне связанное с музыкой переживание, которое бывало у меня в
мои юные годы. Когда вы исполняете музыкальное произведение — необязательно на публику,
можно делать это и для самого себя, — если все идет правильно, то произведение разворачивается
так, как оно должно разворачиваться, а не так, как вы этого сознательно хотите. Музыка
спонтанно выстраивается в некий паттерн, и вам трудно избавиться от ощущения, что вы
являетесь частью ее движения, что вы подключены к ней. Это изумительное чувство. Его
невозможно вызывать по желанию, но можно делать что-то для того, чтобы подготовиться к нему.
Потому что, если вы не подготовлены, этого не произойдет. Но когда это происходит, вам надо
“оставаться в потоке силы”. Возможно, такая сила действительно существует и мы должны
учиться двигаться вместе с ее течением. Можно ли научить людей этому?
Р а с с е л : Думаю, да. Я знаю из собственного опыта, что именно мешает мне быть в ладу с силой,
как бы мы ее ни называли. Это мое собственное сопротивление, моя зажатость, проистекающая из
моих страхов. Страх бывает полезен, когда что-то угрожает биологическому благополучию, но в
современном западном мире мы избавились от большей части физических опасностей. На нас
нечасто нападают дикие животные; нам редко приходится убегать, спасая свою жизнь. В
большинстве случаев переживаемые нами страхи являются психологическими, причины которых
— наша обусловленность своими концепциями и следы переживаний наших ранних лет. Мы
боимся того, что другие могут подумать о нас, мы боимся лишиться ощущения безопасности,
утратить контроль и т.д. Эти и им подобные страхи и мешают нам жить полной жизнью, быть в
потоке. Глубоко внутри себя мы все время находимся начеку, на случай, что наше чувство
психологического благополучия окажется под угрозой.
Нечто чрезвычайно важное, что мы можем сделать ради себя, это обнаружить эти страхи, увидеть
их такими, какие они есть, и научиться жить без них. Я знаю из опыта, что чем отчетливее я вижу
беспочвенность своих страхов, отсутствие у них реальной субстанции, тем реже они вмешиваются
в мои взаимоотношения с внешним миром, мое общение с людьми, мое реагирование на их
поступки. Чем больше я способен отпустить страх, тем полнее я могу жить, пребывая “в потоке”.
Г р о ф : Самым значительным препятствием этому виду открытости является история
травматических переживаний, ведущих к формированию эмоциональных и физических блоков, к
возникновению отделяющего насот остального мира панциря, о котором говорил Райх. Есть
