 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
феноменологическая структура, соответствующая внешнему аспекту
описываемого бытия, может быть обозначена выражением "тут-и-сейчас". [35]
Простота внутреннего мира, или отсутствие "сопряженности" между отдельными
моментами внутреннего пространства-времени, т.е. между реализацией
отдельных отношений субъекта, делает последние абсолютно отстраненными
друг от друга, полностью обособленными, совершенно слепыми по отношению
друг к другу. Другими словами, простота (и тем более односоставность как один из
ее вариантов) внутреннего мира означает безоглядную погруженность в
реализуемое жизненное отношение, прикованность к данному месту хронотопа.
При этом во внутреннем пространстве отсутствует субъективная связанность его
областей, что феноменологически выражается в упразднении (точнее даже
неизвестности) всякого "то", "другое" в пользу довлеющего себе "это" (или "одно").
Что касается внутреннего времени, то оно лишено связей последовательности,
т.е. отношений "сначала – потом" между отдельными его моментами. Момент,
лежащий вне всякой ориентации на "до" и "после", т.е. лишенный будущего и
прошлого, не знает собственного конца, своей временной границы и изнутри,
феноменологически воспринимается, следовательно, как "всегда" (или "вечно").
Таким образом, внутренний аспект данного существования есть бытие "это-
всегда" (или "вечно-одно"), т.е. наличное состояние воспринимается здесь как то,
что было, есть и будет, если пользоваться временными категориями,
недоступными этому миру.
Итак, мы описали легкий и простой мир в его бытийных характеристиках, теперь
необходимо описать соответствующее этому бытию мироощущение. [36]
Конечно, несколько странно слышать о мироощущении живущего здесь существа,
поскольку мы, строго говоря, не можем приписать ему даже психики. Она ему не
нужна: не нужны ощущения, ибо в орбиту его жизни не попадают абиотические
свойства объектов (87), не нужно внимание – нет альтернатив для
сосредоточения, не нужна память – в силу указанного отсутствия члененности
времени на прошлое и настоящее и т.д. И тем не менее психологическое
описание этой жизни не может быть полным, если не будет раскрыто
имманентное ей мироощущение. Это не значит, что мы будем описывать фикцию,
мироощущение этой жизни обладает такой же реальностью, как и она сама,
только оно растворено в жизни, не выделено из нее. [37]
Легко понять, что наше экспериментальное существо ведет психологически
абсолютно пассивное, страдательное существование: ни внешняя, ни внутренняя
деятельность в легком и простом мире не нужны.
Страдательность же, вообще говоря, существенно различается в зависимости от
того, относится ли она к событиям настоящим, предстоящим или прошедшим:
сейчас происходящие события претерпеваются, причем если они положительны
(благи), то претерпевание в эмоциональном аспекте предстает как удовольствие,
а если отрицательны – как неудовольствие; предстоящее событие ожидается
(если оно положительно, то с надеждой, если отрицательно – со страхом),
отошедшие в прошлое события вспоминаются (положительные – с умилением
или сожалением, отрицательные – с раскаянием или облегчением)
Описываемому же психологическому миру, как было показано, присущ такой
хронотоп, в котором не существует перспективы и ретроспективы, прошлое и
будущее как бы вдавлены в настоящее, точнее, еще не вычленены из него.
