 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
§ 2. Проблема ориентации сознания общества
Для нас, для нашей философии вопрос перехода от гносеологических трактовок сознания
людей к онтологическим — это не только вопрос теории. Это — вопрос реального
функционирования культуры, ее сохранения и возможного преобразования.
Это — вопрос и политико-идеологический, ибо за определенной — в частности
гносеологической — трактовкой сознания таилась «механика» разделения общественного и
индивидуального сознания, «механика» подчинения индивидуального общественному,
«механика», казалось бы, анонимная, а на деле организованная, имевшая своих субъектов,
выражавшая конкретные интересы.
В сугубо теоретическом плане речь, разумеется, велась и о диалектике общественного и
индивидуального сознания, об их взаимозависимостях и взаимопереходах, о несводимости
общественного к индивидуальному, а индивидуального к общественному.
Фактически же эти рассуждения, часто не лишенные здравого смысла и даже
методологической тонкости, маскировали идеологическую установку на формирование
индивидуального сознания по неким заранее сконструированным политико-идеологическим
стандартам. Такая обработка индивидных сознаний значительно облегчала оперативное
манипулирование поведением людей, «вращивала» в их психику устойчивые формы,
которые определяли стандартные реакции на события и идеи.
В основном это была апробированная еще архаическими обществами «механика» разделения
всего на «свое» и «чужое» и соответствующего предопределения положительных и
отрицательных реакций.
Но поскольку наше общество при всех его странностях и болезнях не было архаическим, не
было и «однородным», поскольку оно складывалось из деятельности различных социальных
субъектов, далеко не одинаково развитых индивидов, постольку оно (и его сознание) не
действовало и не могло действовать по двузначной логике «свое — чужое».
Поэтому общественное сознание, как оно представлялось политиками и идеологами, не
совпадало с тем реальным сознанием общества, которое получало лишь частичное,
косвенное выражение и вместе с тем функционировало в реальных субъект-субъектных
взаимодействиях.
Идеологически определяемое общественное сознание являлось неким обобщенным
сознанием людей, представленным в основном в санкционированных, «одобренных»
формах. Все, что не укладывалось в эти формы, списывалось на счет отставания сознания и
его пережитки.
Скрытая стандартность такого общественного сознания становилась явной, когда возникал
вопрос о формировании индивидуального сознания, социализации личности, как «о
заполнении» контура со-знания и личностного пространства готовыми социальными
формами. Здесь, кстати сказать, проявилась тенденция, характерная не только для
догматического марксизма, но и для социологического позитивизма, в особенности
функционализма, широко внедрявшего (и внедрившего) идею социализации и в
социологические концепции, и в обыденное поведение людей. Шла ли речь о формировании
личности или о ее социализации, фактически имелась в виду практика «погружения»
человека в среду заранее приготовленных ориентаций, характеристик и идей.
По сути, общественное сознание оказывалось отчужденным от людей идеологической
конструкцией, которую затем необходимо было включать в реальное поведение людей, а им
отражать и осваивать или даже «творчески» развивать.
В некоторых важных своих аспектах это общественное сознание аналогично общественной
собственности, как бы принадлежащей всему обществу и никому из субъектов в
отдельности. Анонимность того и другого оказывается кажущейся. За нею прячутся
