 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
назрела потребность преодолеть инерцию действующих форм общественного
воспроизводства.
3. Россия в обновляющейся структуре социальности
Деавтоматизация стандартов предполагает их реальное, полноценное существование, т.е.
включение их в деятельность людей, слитность стандартов с деятельностью, как бы
естественность тех ограничений, которые они накладывают на ее ресурсы, возможности,
трансформации. Поэтому их, собственно, и приходится выявлять, отделять от содержания
жизни, противопоставлять надвигающимся проблемам, приспосабливать к другому режиму
воспроизводства социальных связей.
Россия 90-х годов нашего столетия, вступив на путь реформации, оказывается перед
своеобразным парадоксом. Она стремится включиться в постсовременный мир,
отказывающийся от одномерных представлений об индустриальном, экономическом,
техническом и научном развитии человечества. Вместе с тем она не может опереться на
твердую почву социальных и культурных форм, воспроизводящих общественную систему,
т.е. на надежную связанность ее элементов во времени и пространстве, элементарную
согласуемость действий и помыслов людей в их повседневной жизни.
Именно в отношении к социальным формам обнаруживается двойственность российской
реальности: на уровне обобщенного символического целого она зафиксирована в
рациональных подобиях политических, юридических, моральных норм, а на уровне
обыденных взаимодействий людей она представлена совсем другими схемами поведения, не
поддающимися абстрактным определениям, не имеющим четкого выражения. Эти схемы не
накапливаются, не синтезируются, не обретают связанного понятийного выражения. Их
можно рассматривать как некий творческий «хаос» жизни, но они не обеспечивают
устойчивой кооперации индивидных способностей и сил. Их можно запретить или на время
разрушить, но их нельзя деавтоматизировать, т.е. деконструировать для дальнейшего
включения в более широкий социально-культурный контекст.
Н. О. Лосский назвал такое положение дел «недостатком средней области культуры».
«Недостаток внимания к средней области культуры, какие бы оправдывающие
обстоятельства мы ни находили, есть все же отрицательная сторона русской жизни» [1]. Н.О.
Лосский подразумевал под этим и недооценку материальной культуры в целом, и
невыработанность образцов и образов внешней деятельности, и отсутствие личностных форм
самоотчета и самоограничения, и невыявленность мерок, дисциплинирующих
индивидуальный характер. Он находил связь между недооформлен-ностью индивидных
качеств людей, неразвитостью средств удовлетворения элементарных житейских
потребностей, неопределенной широтой ценностных ориентаций. В частности, он отмечал,
что и отзывчивость русского характера, и его непредсказуемая реактивность и способность к
разрушению «уже осуществленных культурных ценностей», как это было в эпоху
наступления большевизма, — все это следствие недоопределенности, непроявленности, а
стало быть, и нереализованности форм общественной жизни...
1 Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. М , 1991. С. 333.
Россия стоит на пороге постиндустриальной эпохи, но «перешагнуть» этот порог не может
потому, что индустриализм ею был пережит (и переживается) как перманентный кризис, т.е.
индустриализм рассматривается не как стадия создания определенных — внешних и
«внутренних» — схем деятельности, не как состояние накопления и структурирования
человеческого опыта (пусть опыта во многом и деиндивидуализированного, отчужденного от
личностного развития людей), а как патология, от которой важно побыстрее избавиться — то
ли вновь погрузиться в национально-культурную самобытность, то ли мощным рывком
присоединиться к мировой постсовременной цивилизации.
