 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
§ 1. Социальная философия и философия истории
Социальная философия конца XX в. могла бы претендовать на аристократическое
происхождение: ее предком являлась классическая философия истории. Однако связь между
ними разорвана. Их разделяет целая эпоха, в ходе которой были сделаны попытки
преодоления философии вообще и философии истории в частности. Традиционные, казалось
бы, сюжеты описания человеческого бытия включаются теперь социальной философией в
новую «среду» проблематики и методологии.
Одни и те же вроде бы понятия — история, культура, общество, деятельность и отношения
людей — в философии истории и социальной философии по-разному соподчиняются и
координируются, возникают в разных смысловых связях, получают различное обоснование.
Одной из характеристик классической философии истории была ее спекулятивность. В
прежние времена, следует заметить, термин этот не заключал в себе того оценочного,
«снижающего» значения, которое придается ему ныне. Он прежде всего указывал на то, что
философия истории (или философия в целом) обосновывается некими предельно общими
принципами и понятиями, идеями и смыслами, в соответствии с которыми и нужно строить
объяснения событий, судеб народов, действий людей. Пользуясь современным языком,
можно сказать: философия истории создавала картину или строила схему человеческого
мира, причем делала это умозрительным путем, не выводя свои понятия и методы из
конкретных исследований. Последнее обстоятельство и формировало в дальнейшем
критическое отношение к философии истории: не использование общих картин и схем, а
способ их построения —
вот что было главным в критике спекулятивной философии со
стороны развивающегося научного обществознания.
Однако нельзя забывать о связи таким образом построенных общих схем с определениями
истории как процесса, преемственности, воспроизводимости, с интерпретацией смыслов
социального бытия, вообще с пониманием цельности и сложности общественного развития.
Примем это во внимание. Ибо критика спекулятивной философии истории, развернувшаяся в
середине XIX в., подорвала основы не только ее схем, но и тех понятий, что «выстраивали»
образ социально-исторического процесса.
Критика спекулятивной философии истории сопряжена с движением познания к реальности,
с попытками строить историю как науку, исходящую из реальности. Но ясный — в плане
критики — тезис о реальности терял свою определенность, как только дело доходило до его
позитивной трактовки. Возникала, например, такая проблема: может ли история как наука
опираться на общую для всего знания реальность или она должна основываться на особой
реальности истории?
В классической философии истории, надо заметить, трактовка истории как процесса была
тесно связана с пониманием истории как прошлого. К середине XIX в. представления эти
стали расходиться. Объяснение истории через абстрактно-общие схемы, через идейные и
психологические мотивы, через ценностную и смысловую устремленность человеческой
деятельности стало отходить на второй план. На первый стало выдвигаться представление об
истории как о прошлом, о том, что было, завершилось и в этой завершенной форме подлежит
научному описанию и объяснению.
Обозначилась возможность двух истолкований истории: 1) истории в широком смысле как
процесса деятельности людей, развертывающей во времени социальные и культурные
формы их бытия, процесса, совершенного и совершающегося, т.е. включающего прошлое,
настоящее и будущее, и 2) истории как завершившегося бытия, представленного в
результатах деятельности людей, в ее следах и памятниках. Эти два толкования истории
часто переплетались и смешивались. Но в плане философском и научном они намечали два
принципиально различных подхода к пониманию реальности и объяснению истории.
Первый, нацеленный на понимание и объяснение истории как развития общества,
