 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
развития на основе общего критерия. Важным результатом реализации этой гипотезы стало
понимание как ее возможностей, так и ее границ.
Понятие формации в догматическом марксизме использовалось не как методологический
инструмент, позволяющий построить конкретное экономическое, историческое или
культурологическое исследование, а как ядро объяснения различных аспектов жизни
общества, как базовая структура изображения связей различных общественных подсистем,
их организованности, соподчиненности и т.д. Как только привлекалось это понятие, сквозь
«сырой материал» фактических данных как будто сразу проступали: способ производства с
его производительными силами и производственными отношениями, над ними
располагались отношения классов и групп, над ними — политические надстройки,
идеологические формы, разновидности общественного сознания и т.д. Выстраивалась
пирамида от низин экономики до высот человеческого духа, различные «блоки»
общественной жизни располагались по ранжиру, определенному в согласии с принципом
«первичности-вторичности».
Главным недостатком этой иерархической структуры было то, что в ней не находилось места
людям и их жизни: теоретики вынуждены были пускаться на всякого рода ухищрения, чтобы
найти людям пространство в междумирии подсистем (социальная сфера, человеческий
фактор и т.п.) или разделить человеческое бытие на части и поместить его в такой форме — в
разные сферы деятельности общества.
1 Доминирование социальных форм над производством при феодализме, отсутствие рабства
как ступени в целом ряде цивилизаций, длительная, сложная, во многом еще не выясненная
эволюция архаических обществ, крах «казарменного социализма» (выражение К. Маркса),
развитие постиндустриальных обществ отнюдь не по коммунистическому пути. См. также §
2 главы первой этой книги.
Свойственные догматическому марксизму постоянные ссылки на диалектику дела не
спасали, ибо соображения о влиянии базиса на надстройку, а общественного бытия на
сознание, дополненные уточнениями о возможности влияния надстройки на базис, а
сознания на бытие, порождали логический хаос: подобные «диалектизмы» искажали даже ту
элементарную определенность и методическую направленность, которая содержалась в
исходной иерархической схеме.
Почему это становилось возможным?.. Из-за отождествления схемы формации с
действительностью, с реальной общественной системой. Предполагалось, что схема
формации отображает структуру социума, т.е., по сути, схема формации не воспринималась
и не расценивалась как схематический образ, как схема-картина, как стоп-кадр
общественного процесса, как ориентир мышления и деятельности. Связи этой схемы
отождествлялись со связями самой реальности, онтологизировались, представлялись
формами самого бытия. На этой основе возникали причудливые проекты и гротескные
сюжеты, в которых действующими субъектами оказывались не люди, а блоки и подсистемы
общества, их связи и «механизмы». Происходила грубая натурализация общественной,
человеческой жизни, ибо действующими лицами социального процесса представлялись
элементы социальной системы, приобретшие качества квазиприродных стихийных сил и
утратившие всякую зависимость от деятельности людей.
Человек, имеющий дело с чертежами или картинами, знает, что нельзя «положить» объем, а
тем более процесс, на плоскость, не исказив его, не образовав разрывов и складок, не
упустив каких-то его аспектов и деталей. Конструктор и рисовальщик, каждый своими
средствами, старается (или может, во всяком случае) компенсировать эти искажения,
разрывы, пропуски.
