 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Наука дает образцы описания различных «логик вещей», их изучения, использования в
производстве, их «приложения» к нуждам практики. Природный и человеческий мир
преломляется в схемах законов, позволяющих различные явления и события представить как
однородные серии.
Сама наука тоже поддается искушению серийного производства; начинается формирование
лабораторий и институтов, работающих по принципам фабрик и заводских цехов.
Развитие образования рассматривается как его расширение, как охват обучением все
большего числа людей. Предполагается, что распространение знаний является важным
условием промышленного прогресса, а также и всех других сфер общества. Культура также в
значительной мере связывается с ростом знаний и их проникновением в широкие массы.
Функционирование культуры оказывается под мощным воздействием технической
эволюции: возникают средства передачи информации — телеграф, радио, кино, обновленное
типографское оборудование, — способствующие неограниченному в принципе
тиражированию культурных образцов, стимулирующие подмену культуры массовыми
коммуникациями.
Во второй половине XIX в. страны, вставшие на путь промышленного развития,
экономически расширяющейся цивилизованности, в полной мере пережили давление этой
тенденции. В практическом поведении людей и их мышлении она «расслаивалась» на
несколько основных тем, в основном определявших различную включенность индивидов в
логику вещей.
Доминирующими были ориентации, в основном совпадающие с логикой вещей; нормальное
течение общественной жизни, кооперация деятельности, наращивание богатства общества и
индивидов, изживание социальных «язв», рациональная организация образования, науки и
культуры связывались с этой логикой. Она экстраполировалась на будущее: оно
рассматривалось в свете усовершенствования и расширения логики вещей.
Другая ориентация, менее распространенная, но не менее заметная, чем первая, базировалась
на фактах несовпадения логики вещей и человеческого бытия. Она фиксировала
«выключенность» из логики вещей многих важных аспектов практической и духовной жизни
человеческих индивидов, их самобытности, индивидуальности, непосредственной
цельности. Она отмечала, что логика вещей в массе жизненных актов не только не считается
с собственными качествами людей, но лимитирует, упрощает, извращает или даже стирает
эти качества. Будущее, с точки зрения этой установки, виделось не приспособленным для
личностного развития людей, причем тем более враждебным для них, чем более
распространялась логика вещей. Там, где первая ориентация видела поле деятельности,
работающей на прогресс, благосостояние, оздоровление общества, вторая обнаруживала
деморализацию практики, угасание культуры и растворение личностных человеческих начал.
Вторая ориентация пыталась использовать гуманистическую традицию, но ее гуманизм
оказывался безопорным, «реактивным» по отношению к доминирующей практике, был
окрашен в пессимистические тона. Под этим влиянием оказалось и обособившееся
гуманитарное познание в конце XIX столетия. Напротив, позитивно ориентированное на
логику вещей мироотношение стимулировало развитие социальных наук, бурно
прогрессирующих на начальной стадии в значительной степени за счет пренебрежения
сложностями индивидного человеческого бытия.
Доминирующей для мировоззрения индустриального общества является идея прогресса,
прогресса производства, потребления, знания, морали, искусства, природы человека. В идее
прогресса улучшение жизни общества и человека связывается с ростом производства, с
укрупнением форм социальной кооперации, с освоением новых видов сырья и энергий. Эта
идея, по сути, базируется на мифе, согласно которому пределов распространению
деятельности человека не существует. Причем сама деятельность человека в этом мире
представлена как экспансия человека в пространства природы, как преобразование им
