 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
развитии большую роль играет и анализ проблемы соотношения распада и развития психики. От того,
как решается эта проблема, во многом зависит понимание сущности и строения психической
деятельности человека. В свое время Л. С. Выготский справедливо указывал, что для
правильного
понимания проблемы развития и созревания психики необходимы данные о ее распаде.
Довольно долго в психиатрии и психологии господствовало мнение о том, что при многих
психических расстройствах поведение человека начинает соответствовать более низкому уровню,
соответствующему тому или иному этапу детского развития. Так, например, психическое развитие
умственно отсталого взрослого человека отождествлялось с поведением ребенка 7-8 лет (или более
младшего возраста, в зависимости от степени выраженности интеллектуальной недостаточности). Это
мнение подтверждалось рядом клинически подтвержденных фактов. Во-первых, при некоторых
заболеваниях психики больные утрачивают возможность совершать сложные виды деятельности, тогда
как более простые, сформированные на ранних этапах развития, остаются сохранными. Во-вторых, в
некоторых случаях, нарушения познавательной деятельности и поведения больных действительно
напоминают мышление и поведение детей на определенных этапах развития. На этих фактах
основывалось положение о том, что психический регресс является как бы «негативом» психического
развития и при распаде психики происходит послойное разрушение онтогенетически более поздних
психических образований и переход на онтогенетически более ранние уровни функционирования
психики. Действительно, данные исследований, проведенных на животных, убедительно показывают,
что при патологии деятельности мозга раньше всего нарушается то, что было приобретено позднее. Так,
в первую очередь у животных разрушаются условные рефлексы при большей сохранности безусловных.
Поражение более поздних в фирогенетическом отношении образований мозга ведет к ослаблению их
регулирующей роли и приводит к «высвобождению» активности более ранних.
Однако перенос закономерностей нарушения психики у животных на исследование патологии
человеческой психики не является правомерным. Л. С. Выготский справедливо указывал на то, что
когда речь идет о развитии психики человека, то применяемый к животным генетический подход не
может быть автоматически продолжен. При переходе к человеку законы биологии уступают место
закономерностям общественно-исторического развития.
Экспериментальные исследования Б. В. Зейгарник, С. Я. Рубинштейн, А. Р. Лурия подтвердили
эти положения Л. С. Выготского и доказали несостоятельность «редукционистского» подхода к
пониманию нарушения человеческой психики. Так, например, А. Р. Лурия доказал, что не всегда при
психических расстройствах в первую очередь страдают более поздние и сложные психические функции.
Нередко нарушаются именно элементарные сенсомоторные акты, и это создает основу для
формирования сложной картины болезни. Отождествление психики больных людей с психикой детей
определенного возраста также не нашло экспериментального подтверждения. В этом случае можно
говорить лишь о внешней аналогии, тогда как структура и механизмы протекания психических
процессов взрослых больных существенно отличаются от детской психики. На примере нарушения
навыков чтения, письма у больных пожилого возраста с различными психическими нарушениями
(сосудистыми заболеваниями, болезнью Альцгеймера) С. Я. Рубинштейн выявила существенные
различия в распаде этих форм психической деятельности и не обнаружила механизмов действия,
напоминающих определенный этап развития этих навыков у ребенка.
К такому же выводу приводит анализ различных форм нарушения мышления. Суждения больных
с грубым органическим поражением ЦНС (органическая деменция) действительно напоминают
суждения детей дошкольного возраста, так как в них доминируют непосредственные, конкретно-
ситуативные представления о предметах и явлениях. Но эта аналогия является только внешней.
Мышление слабоумного больного качественно отличается от мышления ребенка. Слабоумный взрослый
больной утрачивает способность овладевать новой системой знаний, при этом у него может в
определенной степени сохраняться прежний багаж информации. Ребенок же, даже мало знающий, легко
образует новые понятия, легко овладевает новой системой знаний. Ребенок, даже умственно отсталый,
принципиально всегда обучаем, в то время как дементный больной не обучаем. Другими словами,
психологический анализ клинического материала подтверждает тезис о том, что развитие и распад
психики не являются негативными аналогами. В основе развития и распада психики лежат различные
механизмы. Психическая болезнь протекает по биологическим закономерностям, которые не повторяют
