 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Милтон Г. Эриксон: «Стратегия психотерапии»
111
Но и легкое, и глубокое состояние транса характеризовались потребностью каким-то образом,
не обязательно четко, ощущать и осознавать внешнюю реальность.
Эксперименты проводились для того, чтобы обнаружить, , какие явления могут
возникнуть в среднем и легком состоянии транса. Тот же самый опыт был проведен и с другими
субъектами, а также с теми, у которых возникало только легкое или только среднее состояние
транса. Результаты везде оказались одинаковыми, но самым важным кажется потребность
гипнотических субъектов, находящихся в легкой и средней степенях транса, сохранять хоть
какое-то восприятие внешней реальности и ощущать свое состояние транса как состояние,
оторванное от внешней реальности, но с ориентацией на такую реальность. Хотя эта
ориентация была слабой по своему характеру, она ощущалась субъектом как вполне доступная.
Хаксли обнаружил, что на фоне легкого или среднего транса могут проявляться
состояния, характерные для глубокого транса. При наблюдении за состоянием глубокого
гипноза, он заинтересовался возможностью получать галлюцинаторные явления и в состоянии
легкого транса. Он попробовал испытать это на себе, соразмерив с чувством наслаждения
своим субъективным состоянием физического комфорта, и прибавил дополнительное
субъективное качество
– приятное вкусовое ощущение. Он обнаружил, что легко может
вызвать у себя галлюцинации различных вкусовых ощущений, и подумал, могу ли я узнать об
этом. Он не осознавал, что делал в это время частые глотательные движения. От вкусовых
ощущений Хаксли перешел к запахам, как приятным, так и неприятным. Он не понимал, что
его выдают характерные движения ноздрей. Как он объяснил впоследствии, у него возникло
ощущение, что галлюцинации так называемого внутреннего типа, то есть возникающие внутри
самого тела, были бы легче, чем те, при которых галлюцинация возникает как бы вне тела.
От обонятельных галлюцинаций Хаксли перешел к кинестетическим, проприоцептивным
и осязательным ощущениям. В эксперименте с кинестетическими галлюцинаторными
ощущениями он галлюцинировал длинную прогулку, но при этом ощущал мое присутствие в
какой-то смутно ощущаемой комнате. Как только он забыл обо мне, его галлюцинаторная
прогулка стала более реальной. Хаксли осознал это как свидетельство мгновенного появления
более глубокого состояния транса, которое он обязан запомнить и сообщить мне после
пробуждения. Он не знал, что во время галлюцинаторной прогулки частота его дыхания и
пульса заметно изменилась.
Попытавшись впервые вызвать у себя визуальные и слуховые галлюцинации, он
обнаружил, что это гораздо труднее, а также отметил, что при этом неизменно стремился выйти
из состояния транса. Наконец, он пришел к заключению, что если у него возникают
галлюцинации ритмических движений тела, он может привязать к этому галлюцинаторному
ощущению звуковую галлюцинацию. Эта мера оказалась наиболее успешной, и снова он
поймал себя на том, что ему интересно, слышу ли я эту музыку. Частота его дыхания и легкое
покачивание головой в какой-то мере выдавали его состояние. От простой музыки он перешел к
галлюцинации оперного пения, а потом начал бормотать какие-то слова, которые, как мне
показалось, имитировали мой голос, спрашивающий его о глубокой рефлексии. Я не мог
понять, что происходит. После этого он перешел к визуальным галлюцинациям. Попытка
открыть глаза вывела Хаксли из состояния транса. После этого он держал глаза закрытыми,
чтобы не прерывать своих действий в легком и среднем состояниях транса. Его первой
визуальной галлюцинацией было почти «живое» течение его ума с отчетливым сильным
ощущением пастельных цветов, изменяющих оттенок во время волнообразного движения. Он
связал этот опыт со своими ощущениями «глубокой рефлексии» в моем присутствии, а также со
своими прежними психоделическими опытами. Хаксли не считал это достаточно убедительным
для тех целей, которые он ставил перед собой в этот момент, ибо чувствовал, что слишком
большую роль тут сыграли яркие воспоминания. Следовательно, он намеренно решил увидеть в
своих галлюцинациях какой-нибудь цветок, но подумал, что, поскольку в звуковых
галлюцинациях определенную роль сыграло ощущение движения, он с полным основанием
может прибегнуть к тому же средству, чтобы вызвать визуальную галлюцинацию. В этот
момент, как выяснилось при обсуждении, его очень интересовало, вызывал ли я когда-либо у
своих испытуемых галлюцинации, комбинируя различные сенсорные поля. Я сказал, что для
меня это было типичной практикой.
