 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Милтон Г. Эриксон: «Стратегия психотерапии»
218
боявшаяся сделать что-то не по инструкции, расстраивавшаяся из-за малейшего упрека.
Реакция Энн была отличной. Она сразу же полюбила девушку, взяла на себя роль
покровительницы и бросалась на защиту девушки при малейшем упреке автора в ее адрес. Это
заставляло Энн бросаться в бурные словесные объяснения с автором.
Те замечательные успехи, которых добилась Энн под руководством Джейн, не только
сохранились, но еще больше усилились таким проявлением заботы Энн о девушке, которая
была весьма добросовестной вопреки своей застенчивости и мягкости и была таким же
отличным исполнителем, как и Джейн.
У пациентки нарастала положительная динамика. Энн научили «расслабляться» в
качестве средства отдыха и летней жары г. Феникса; а девушка, будучи отличным
гипнотическим субъектом, тоже постгипнотически расслаблялась вместе с Энн и в раппорте с
ней. Таким образом Энн время от времени попадала в гипнотическую ситуацию, не сознавая
этого. И таким образом у нее не было даже шансов удивляться, задавать вопросы, сомневаться в
своих возможностях выздороветь, добиться успеха. Она могла объяснить свое постепенное
улучшение только тщательностью выполнения команд, инструкций, заданий, которые ей давал
автор. В предыдущих параграфах автор уже объяснил, почему он выбрал на этот раз такой путь.
Помня поведение Джейн за столом, Энн делала все, что в ее силах, чтобы не огорчать
девушку, которая должна была в соответствии с инструкциями, полученными от автора, давать
ей все, что угодно, но только не давать масла, если Энн вместо просьбы в словесной форме
похлопает ножом по куску хлеба. Кроме того, Энн вскоре заметила, что девушку очень
огорчало такое ее поведение. Так Энн поняла всю компетентность поведения Джейн за эти
месяцы, собственные наблюдения за поведением автора во время терапевтических сеансов и
тщательность инструкций, полученных девушкой, которая с такой силой пробудила ее
материнские побуждения. (Нужно сказать, что сейчас эта юная девушка – мать нескольких
детей, и Энн по-прежнему осталась в числе ее самых преданных друзей.)
Когда автор понял, что Энн извлекла для себя все возможное из этой
покровительственной материнской ситуации, была найдена третья компаньонка после долгих
раздумий и дискуссий автора с мужем Энн относительно друзей и родственников, которые
могли бы оказать им такую услугу. Женщина, выбранная автором, была очень беспокойной,
заботливой, недоверчивой, страстно желающей выполнить все предписания дневной
программы Энн, но они ей не нравились, и она их даже не понимала. Эти инструкции касались
и того, что Энн могла легко выполнить сама, затратив небольшие усилия. Например, женщине
было сказано, что, когда Энн начнет намазывать масло на кусок хлеба и наполовину намажет
его, нужно взять у нее хлеб и намазать масло на вторую половину. Если, например, она увидит,
что Энн тянет руку к стакану с водой, который наполовину пуст (или к чашке с кофе), ей нужно
вскочить и сказать Энн: «Тебе даже нечего говорить, я налью тебе воды», – или самой
положить лимон в стакан с водой и со льдом для Энн. Муж Энн очень настойчиво убеждал эту
сиделку слушаться инструкций автора, какими бы бессмысленными они ей не показались;
например, ей нужно было заставлять Энн принимать душ 12 раз в день и принимать ванну в 2
часа дня или надевать правую туфлю на левую ногу. (Это несколько раз делала и Джейн перед
очередным визитом пациентки в кабинет автора.) В первый раз, когда это случилось. Энн
сердито вытянула перед собой ноги и показала автору рукой на туфли. Автор сделал
комплимент относительно формы и внешнего вида туфель. Она сердито закачала головой, а
автор тут же прочел знаменитый детский стишок о том, что «козы едят овес, лошади едят овес,
только овечки едят овес без удовольствия, предпочитая плющ».
После нескольких минут замешательства обе женщины вспомнили конец этого
стишка-скороговорки, а у Энн непроизвольно произошел мысленный процесс сортировки слов
и их идентификации из общего звукового ряда, создаваемого скороговоркой.
Позже, когда Энн в некоторой степени стала избавляться от своей алексии, то же самое
средство было использовано уже по другому поводу. Так, ее постепенно научили распознавать,
а потом и произносить слова из различных скороговорок. Это вызвало интерес к словам, как
написанным, так и произносимым.
Чрезмерная старательность, серьезность и готовность помочь очень раздражали Энн, и
она делала все возможное, чтобы не дать сиделке помочь ей. Кроме того, Энн научилась мстить
