Navigation bar
  Print document Start Previous page
 221 of 266 
Next page End  

Милтон Г. Эриксон: «Стратегия психотерапии»
221
нее листки с намеренно небрежным видом. На лице Энн сначала появилось выражение
удивления, а потом ярости, а затем она нетерпеливо потребовала: «Прочтите их». Автор
ответил, что у него достаточно бывает затруднений даже при чтении своих собственных
записей. Так как ее секретный план был так легко опровергнут, Энн с яростью вырвала листки у
автора и легко прочла: «Команда Х выиграет. Я надеюсь, другие команды проиграют». В
общем, она написала и прочла вслух десятки различных предложений, идущих вразрез с
первоначальным требованием автора, что ее команда проиграет и т. д. и т. п.
У нее намного повысилось настроение, и автор быстро приказал ей, чтобы она написала
разные неприятные вещи в отношении тех лиц и предметов, которые ей нравились. Она
получила большое удовольствие, поступая вопреки этой команде, и записывала левой и правой
рукой одновременно хвалебные замечания и, запинаясь, но с каждым разом все меньше, вслух
зачитывала их. Ей нравилось такого рода неповиновение, и в то же время она гордилась тем,
что почерк у нее улучшается и повышается ее способность узнавать отдельные буквы и слова.
Ей дана была газета, и автор попросил прочесть отчет об игре ее любимой бейсбольной
команды. Она тщетно пыталась сделать это. Тогда автор взял из ее рук газету и прочел вслух
эту заметку, изменив ее таким образом, что она превратилась буквально в сплошное
ругательство. Пациентка вырвала газету у него из рук и, запинаясь, плохо выговаривая слова,
прочла ее правильно, наполовину смеясь, наполовину сердясь на автора. Это средство
послужило тому, чтобы убедиться, что она может читать, если довести ее до состояния
«сумасшествия».
Конечно, автор нашел еще ряд других средств, которые были вариантами только что
описанных приемов и которые помогали устранить ее равнодушие и скуку и держать пациентку
постоянно в напряжении, в состоянии готовности, раздраженной и расстроенной, и в то же
время поддерживать в ней надежду и уверенность в успехе лечения.
К ноябрю 1956 года ее на два месяца отправили домой, и она вернулась на лечение в
январе. Этот курс лечения занял два месяца – январь и февраль. Когда она приехала на лечение,
то оказалось, что она за это время утратила некоторые навыки из-за холодной погоды, которая
стояла в это время в ее родном городе. Но в результате второго курса психотерапии улучшение
наступило быстро и превзошло прошлые достижения.
Она снова вернулась домой, и ее друзья не замечали афазии, хотя семейный врач отмечал
некоторые ее признаки. Алексия сохранялась, но уменьшилась в значительной степени. Автор
потребовал, чтобы она писала ему раз в неделю письма, что было очень трудно для нее, а потом
некоторые из них возвращал ей с требованием исправить отмеченные ошибки и вновь прислать
их автору. Она негодовала по поводу такого оскорбительного отношения и отправляла письмо
назад с пометкой: «Это в счет письма этой недели».
Автор не засчитывал ей письмо, если она не смогла найти ошибку, и наказывал пациентку
тем, что заставлял найти пропущенную ошибку и написать другое, дополнительное письмо. Так
она была вынуждена очень внимательно читать, одновременно выполняя моторные действия
(письмо), так как в уме она прочитывала слова по буквам.
Очень медленно она начала читать вслух короткие рассказы своей младшей дочери. Хотя
ее алексия была еще далеко не полностью устранена, но она могла читать и читала даже
некоторые заметки в газетах.
Ее показали многим врачам, и она вместе с автором просила их назвать свой
первоначальный диагноз, почти все они отмечали, что ее правая нога несколько менее
подвижна, и утверждали, что у нее тромбофлебит. Один раз она, смеясь, заметила: «Вы правы,
но только ошибаетесь. Только послушайте, как я произношу это слово, и вы догадаетесь».
Потом она попыталась выговорить «тромбофлебит» и расхохоталась над своей неудачной
попыткой, сказав: «Мне мешает моя афазия».
Она еще была несколько неуклюжа из-за остаточных явлений пареза, временами ощущала
в значительное степени повышенную чувствительность и какую-то глубокую боль в правой
половине тела, причем холодная погода и повышенная влажность усиливали приступы
спонтанных болей. Она по-прежнему принимала кодеин в небольших дозах и очень редко
успокоительное. Именно она уговорила мужа переехать в штат Аризона, но не в г. Феникс, где
жил автор, а в Таксой. Таким образом, она не могла посещать автора каждый раз, когда
Hosted by uCoz