 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Милтон Г. Эриксон: «Стратегия психотерапии»
72
гиперэстезию, постгипнотические внушения, пробуждение из транса и повторную индукцию.
В связи с каждой из этих демонстраций она просила профессора М. провести свою
собственную проверку каждого явления. Это все убедило его в том, что он является свидетелем
очень интересных и достоверных явлений.
Профессор М. рассказал, что, вновь индуцировав гипноз у мистера X., мисс Р. спросила
мистера X., осталось ли что-нибудь еще такое, что нужно сделать, чтобы показать профессору
М. Мистер X. ответил на это простым «да». Потом она спросила, сделает ли он это сам. Он
снова ответил «да», но не сделал ни одного движения. Потом она спросила: «Ну, что же?». На
это он ответил: «Не могу сказать, только сделать!».
Профессор потом сказал: «Вот когда я был совершенно изумлен. До сих пор мистер X.
сидел в кресле. Его глаза были открыты, зрачки расширились, он не мигал, периферийное
зрение у него отсутствовало. Он медленно встал с кресла, подошел к мисс Р., осторожно взял ее
руку, медленно поднял руку вверх и мягко, тихо сказал женщине, чтобы она крепко заснула в
глубоком трансе. Потом, когда она начала говорить что-то, он начал весьма запутанным
образом рассказывать ей о вас, обо мне, о ней самой и о себе, о гипнозе, демонстрации,
экспериментах. Я совершенно запутался и не знал, что происходит, до тех пор, пока
неожиданно не понял, что мисс Р. находится в трансе и он сам тоже. Меня они не замечали.
Мистер X. просил мисс Р. проделывать множество вещей, вроде тех, что она сама заставляла
его делать, но добавил кое-что еще. Например, он вызвал у нее полную амнезию о том, как ее
зовут и где она находится. Сначала я подумал, что она проснулась, и спросил, как ее зовут, но
казалось, что она не слышит меня, так же как и мистер X. Я тряс их обоих за плечи, но они не
реагировали. Потом ему показалось, что она испугалась, поэтому он приказал ей глубоко
заснуть и чувствовать себя легко и свободно. Я пытался разобраться во всем этом, когда вы
вошли. Из тех вопросов, которые вы мне задавали, видно, что вы вполне понимаете всю
ситуацию».
Мы вернулись в комнату, где мисс Р. и мистер X. находились в состоянии пассивного
ожидания.
Мистеру X. было приказано проснуться. Он сделал это сразу же, и несколько простых
вопросов раскрыли тот факт, что он переориентировался во времени к моменту заявления
автора о том, что последний не будет присутствовать на сеансе гипноза, так как занят другими
экспериментами.
Потом автор заговорил с мисс Р., но она не смогла дать никакого ответа. Мистер X.
выглядел изумленным и был в явном замешательстве, но прежде чем он смог что-нибудь
сказать, автор попросил мистера X. сказать мисс Р., чтобы та его выслушала. Когда мистер X.
сделал это, автор сказал мисс Р.: «Не хотите ли вы сказать мне что-нибудь теперь, когда я
вернулся?» (это была замаскированная команда мисс Р. выйти из состояния транса).
Ее ответом было мгновенное пробуждение с ориентацией на время, когда она вновь
индуцировала состояние транса у мистера X. Она ответила, что продемонстрировала
профессору М. все обычные явления, но теперь автор может взять все дело на себя, и добавила,
что мистер X. еще находится в состоянии транса. Мистер X. тут же заявил: «Нет, это вы еще в
трансе. Я только что перенес раппорт на доктора Эриксона, чтобы он мог поговорить с вами, а
он еще не приказал вам прийти в себя».
В замешательстве она ответила: «Нет, это вы в трансе, но я не понимаю вашего
поведения».
В течение еще одного часа мы слушали, как эти двое пытались найти решение, в то время
как мисс К. делала записи.
У обоих развилась амнезия своего собственного состояния транса, оба считали, что не он,
а его собеседник находится в трансе, оба сознавали, что собеседник ведет себя так, будто
находится в состоянии бодрствования, ни один не мог вызвать у другого гипнотического
поведения, и они никак не могли прийти к единому мнению.
Мисс Р. была уверена, что автор только теперь вернулся после часового отсутствия, а
мистер X. полагал, что автор готов уйти, а мисс Р. начать работу. Оба не могли понять
присутствия мисс К. и ее запись, а также отказ профессора М. и автора прояснить все это дело.
Наконец их, по-прежнему спорящих, отпустили, а мисс К. отпечатала свои записи. Позже,
