 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
проклятиям на Святую Деву.
Были еще делаемы новые попытки, чтобы заставить демона Бегемота
покаяться и принести повинную Иисусу, а Исаакорума повиниться перед
Божьего Матерью, во время которых у игуменьи появились такие сильные
конвульсии, что пришлось отвязать ее от скамьи.
Присутствующие ожидали, что демон покорится, но Исаакорум, повергая ее на
землю, воскликнул: «Да будет проклята Мария и Плод, который Она носила!»
Заклинатель потребовал, чтобы он немедленно покаялся пред Богородицей в
своих богохульствах, извиваясь во земле, как змей, и облизывая пол часовни в
трех местах. Но он все отказывался, пока не возобновили пение гимнов. Тогда
демон стал извиваться, ползать и крутиться; он приблизился (то есть довел
тело г-жи де Бельсьель) к самому выходу их часовни и здесь, высунув
громадный черный язык, принялся лизать каменный пол с отвратительными
ужимками, воем и ужасными конвульсиями. Он повторил то же самое у алтаря,
после чего выпрямился и, оставаясь все еще на коленях, гордо посматривал,
как бы показывая вид, что не хочет сойти с места; но заклинатель, держа в
руках Св. Дары, приказал ему отвечать. Тогда выражение лица его исказилось
и стало ужасным, голова откинулась совершенно назад и послышался сильный
голос, произнесенный как бы из глубины груди: "Царица Неба и земли,
прости!"»
Нетрудно представить себе, что подобные заклинания не только не
действовали успокоительно на окружающих лиц, но еще способствовали
большему развитию бешенства у несчастных монахинь. В заключение следует
заметить, что Лу-денская эпидемия урсулинок кончилась трагически, так как
несчастный аббат Гардье, обвиненный в чародействе, был подвергнут ужасным
пыткам и истязаниям и был в конце концов сожжен на костре. Описание пыток
и казни Грандье производят потрясающее впечатление, и я, щадя нервы
читателей, опускаю их здесь, тем более что это печальное событие не
относится прямо к интересующему нас предмету.
Но как ни тяжела была казнь Грандье, сожженного живым на костре с
раздробленными ранее голенями, она не успокоила беснующихся урсулинок,
пока не было приступлено к их изолированию. «После того демоны стали еще
преследовать молодых девушек в гор. Лудене. Назывались эти демоны: Уголь
нечисти, Адский Лев, Ферон и Магон. Эпидемия распространилась даже на
окрестности.
Девушки в Авиньоне почти все подпали страшному недугу и обвиняли при
этом двух священников в чародействе; к счастью, коадьютор Поатьевского
епископа благоразумно повел дело и разъединил бесноватых.
Но еще замечательнее тот факт, что Авиньон, искони считавшийся страною
пап, переполнился около этого времени одержимыми.
Луденская эпидемия заразила умы и охватила собой большое пространство.
Страшная Луденская трагедия еще не изгладилась из памяти ее современников:
истина относительно мученичества несчастного Грандье едва только успела
выясниться, когда разнесся слух, что демоны овладели обителью св. Елизаветы
в Лувье.
Здесь также усердие духовника послужило если не причиной, то, по крайней
мере, точкой отправления для распространения недуга. Лувьевскими
монахинями овладело желание по-соперничать в деле набожности со своим
духовным пастырем.
Они стали поститься по неделям, проводили в молитве целые ночи, всячески
