 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Александр Евсеевич Хинштейн: «Какого цвета страх»
259
Они направили кассационные жалобы и потребовали приговорить Ветрова к смертной казни.
Военная коллегия Верховного суда Союза ССР оставила прежний приговор без
изменений. И бывший подполковник КГБ отправился по этапу в далекий Иркутск, в колонию
¹ 272/3.
Из письма Ветрова жене. Июнь 1983 г.
Я совершил преступление, но такое клеймо остается на всю жизнь. Так что же
остается? Только борьба за существование, за самовыживание. Каким образом? Ты
знаешь, я это реализую, это точно…
А в это время за сотни километров от иркутской колонии произошло беспрецедентное
событие.
28 марта 1983 года советник-посланник посольства СССР Афанасьевский был вызван в
Министерство внешних сношений Франции. Официальные представители МВС вручили ему
список сотрудников посольства и совзагранучреждений, которые занимаются технологическим
шпионажем на территории страны. В документе значилось сорок семь фамилий.
—
Необходимы доказательства, — возразил советский дипломат.
—
Пожалуйста, — широко улыбнулся высокий чиновник МВС. И протянул
Афанасьевскому ксерокопию совершенно секретного документа — решение Комиссии
Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам. Там шла речь об
итогах изучения и использования полученных научно-технической разведкой материалов.
Аргумент был настолько сильным, что дипломат не сумел ничего возразить.
Вскоре 47 (!) советских граждан были объявлены персона нон грата и выдворены из
Франции.
Руководство КГБ обеспокоилось. Столь секретный документ мог попасть на Запад только
одним путем — его передал кто-то из сотрудников разведки или Совета Министров.
Кто? В этом-то и заключался вопрос. Западные резидентуры КГБ начали рыть носом
землю. «Крота» принялись искать и в Москве.
К концу августа на Лубянке уже знали примерный перечень секретных сведений, которые
стали известны спецслужбам стран НАТО.
Объем утечек говорил сам за себя. За границу просочились записки и особые сообщения
КГБ, данные о конкретных операциях разведки, о направлениях сбора информации. И даже
клички, имена и приметы агентов КГБ — граждан США, Франции, Германии.
Что примечательно, все материалы относились к сфере научно-технической разведки.
30 августа в Следственном отделе КГБ СССР было возбуждено уголовное дело по
признакам преступления, предусмотренного статьей 64, пункт «а» — измена Родине.
Дело возбудили именно по признакам преступления. Обвиняемого пока ещ¸ не было. Но в
том, что его имя скоро станет известно, на Лубянке не сомневались…
Из письма Ветрова родным. 2 июня 1983 года
Трудно и тяжело жить в России, а человеку любящему особенно, любящему ближнего,
уважающему равно во всех людях достоинство и независимость бессмертной души. Из всего
того, что со мною произошло, я яснее стал понимать, что из всего этого я спас свою честь и
сознание того, что я не стал предателем…
Прежде чем перейти к дальнейшему повествованию, вернусь к фигуре Владимира
Ветрова.
Его судьба достаточно типична. Родился в Москве. Родители работали на заводе. Жили
бедно.
Окончив школу, Ветров поступил в бауманский институт. Два года проработал
инженером на московском заводе счетно-аналитических машин. Женился.
В 1959 году на молодого специалиста положили глаз кадровики КГБ.
Это было время новых надежд и желаний. Советский Союз начал заметно отставать от
Запада в области технологий.
