 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Александр Евсеевич Хинштейн: «Какого цвета страх»
295
даже танк. Принялись забрасывать в окна бутылки с зажигательной смесью.
Сначала загорелся пятый этаж — чекисты спустились на четвертый. Потом — четвертый.
Потом — третий. Еще немного — и общежитие вспыхнуло бы целиком. Помогла случайность.
В соседнем подъезде, в том же здании, находился банк. В нем-то, проломив стену, они и
укрылись.
«Денег, правда, было немного, — смеются мои собеседники. — Миллиона два старыми».
К счастью, бандиты об этом не знали, — они наивно думали, что в банке сокрыты
неземные сокровища, и потому не стреляли по этому подъезду. То, что чекисты скрываются
именно в банке, чеченцы поняли лишь под вечер. Но было уже поздно. В город начали входить
наши колонны. Авиация и артиллерия один за одним наносили удары по позициям боевиков.
Лейтенант Николай Б.:
«Из-за стен мы явственно слышали мат, — в эти минуты он показался нам слаще любой
музыки, — матерятся только наши. Правда, к общежитию они не подходили, — никто не верил,
что мы ещ¸ живы.
А под вечер «чехи» подогнали к зданию русских женщин. Точь-в-точь фашисты —
прикрывались женщинами, как живым щитом. Мы кинули пару гранат — не в них, конечно,
чуть в сторону, но этого было достаточно. «Чехи» бросились врассыпную».
…Я силюсь представить себе, что чувствовали эти 14 человек, оставшиеся в горящем
здании. 14 человек, которых мысленно все уже похоронили.
Нет ни еды, ни питья. Подходят к концу гранаты и патроны. От ран и смертельной
усталости они падают с ног, но вновь подымаются, потому что их осталось слишком мало и
каждый штык на счету.
Прорываться к своим? После того как вторая группа попала в засаду, это уже невозможно.
Ждать подкрепления? Но пока подойдут наши, чеченцы наверняка расправятся с домом.
Я спрашивал этих людей, было ли им страшно. Они пожимают плечами. «Если хочешь
жить, забываешь обо всем. Да и потом, стыдно показать, что ты чего-то боишься. Стыдно перед
другими».
И все-таки они вырвались. Выжили. Выжили чудом. Хотя почему чудом? Разве мужество
— это чудо?
Десятое августа
Все то время, пока шли бои, защитники общежития не переставали искать в эфире своих.
Так продолжалось два дня. А на третий они случайно наткнулись на какую-то военную волну.
Запросили помощи. Но тут в разговор вклинились чеченцы.
«Вам уже никто не поможет, — захохотал чей-то ненавистный голос с характерным
акцентом. — Сдавайтесь!»
Может, и вправду никто не поможет? Может, действительно сдаться? Вряд ли бандиты
станут их убивать — сотрудники ФСБ слишком ценная «добыча». Скорее, их постараются
выгодно обменять на своих.
Наверняка каждый из 14 человек не раз размышлял об этом. Про себя. Вслух сказать такое
никто не решался.
Нет, они не имели права сдаваться. Хотя бы ради памяти тех, кто уже погиб…
Между тем к вечеру стало окончательно ясно, что обороняться больше нечем. Гранат
оставалось считанное число.
Собрали все документы, бумаги, фотографии. Сожгли, чтобы ничто не попало в руки
врага. Опер из Краснодара прочитал молитву — «Спаси и сохрани». Большинство не верило в
Бога, но молитву выслушали очень серьезно, проговаривая про себя мудреные слова. В такие
минуты человеку нужно во что-то верить.
«А что потом?» — спрашиваю я.
«Потом? Приготовились к последнему бою».
