 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
радостью. Провал попыток установить с кем-то прочные взаимоотношения порождает тенденцию
делать пассивных людей еще более пассивными, а разгневанных - еще более агрессивными. Отрицая
предательство, жертвой которого он стал в свое время, человек, даже если подобное отрицание носит
бессознательный характер, на самом деле предает самого себя и готовит почву под повторение во
взрослом варианте грустного опыта детства.
В некоторых отношениях случай Гарри напоминает ситуацию с Рейчел. Как и Гарри, она тоже
терпела физические унижения и оскорбления от родителя одного с ней пола, но если, повзрослев,
Рейчел ненавидела себя за неспособность стать финансово независимой, то Гарри весьма преуспевал в
своей профессиональной деятельности и испытывал достаточно сильную гордость за то положение,
которого он сумел добиться. Его жизненная установка была весьма позитивной - в смысле
существовавшего у него убеждения, что при наличии доброй воли и целеустремленности человек может
достигнуть всего, чего он только пожелает. Вследствие этого Гарри не питал никаких враждебных или
недружественных чувств к своим родителям за тот урон, который они ему причинили. Он был также
целиком убежден, что благодаря все той же доброй воле и усилиям он сможет преодолеть последствия
этого урона. Но при наличии такой установки он не имел никакой возможности достичь той
интенсивности гнева, которая только и могла бы избавить его тело от изнуряющих и ослабляющих его
напряжений. Все терапевтические усилия были бы в его случае обречены на неизбежную неудачу до тех
пор, пока он не смог бы почувствовать, до какой же степени он был ограблен в детстве.
Что может послужить для одного из родителей мотивацией, когда он или она многократно бьет
своего ребенка до тех пор, пока дух малыша не окажется сломленным? А ведь именно таков был смысл
той глубокой полосы напряжения вокруг всего тела на уровне нижней части спины, которая рассекала
тело Гарри надвое, отделяя нижнюю половину с присущей ей сексуальностью от верхней половины с ее
функциями эго. Однако Гарри не был ни шизофренической, ни двойственной, расщепленной
личностью. Он поддерживал свое душевной здоровье и определенную степень цельности тем, что
напрочь отверг и забросил сексуальную часть своей натуры. Он был в состоянии функционировать
сексуально, но лишь на чисто механическом уровне и безо всякой истинной страсти. Собственно говоря,
страсть не присутствовала ни в каком аспекте его жизни, включая работу. Ненавидел ли Гарри его отец?
Ненавидел ли сам Гарри своего отца? Я бы ответил на оба эти ключевых вопроса одним и тем же
словом «да». А что можно сказать по поводу его чувств к матери, ввергшей его в положение, при
котором он должен был соперничать за ее любовь с собственным отцом? Или в связи с тем, что она
никак не защищала его от отцовского гнева? Отношение Гарри к матери было сложным. Соблазняя и
обольщая сына, она позволила ему чувствовать себя особым, высшим существом, но расплатой за это
стала его ущербная сексуальность; кроме того, это был ее способ привязать сына к себе. Имевшееся у
Гарри ощущение вины в связи с сексуальными чувствами, которые он питал к матери, было столь же
велико, как и его подавленные гнев и ненависть. Из-за этого чувства вины он не мог видеть в своем
отце ту холодную, садистскую личность, каковою тот являлся на самом деле. И по причине той же вины
он, став взрослым, был не в состоянии капитулировать перед любовью.
Как-то я консультировал Луизу - женщину-психотерапевта, которую уже несколько лет мучило
чувство вины из-за самоубийства одного из мужчин, бывших в числе ее клиентов. Она отлично
осознавала, что не несет никакой ответственности за эту гибель, но при этом ее не покидало одно
ощущение: она могла бы уделять в свое время больше внимания своему ушедшему из жизни пациенту и
его выражениям дискомфорта и дистресса, которые ей следовало бы интерпретировать как
свидетельство суицидальных мыслей. Словом, ей все время казалось, что она могла бы сделать больше
для того, чтобы облегчить его чувство дискомфорта и тем самым предотвратить последовавшее
самоубийство. Даже несмотря на то, что она признавала себя вполне компетентным терапевтом и
считала свои действия ответственными и квалифицированными, ей все-таки не удавалось избавиться
от мучительного чувства вины.
Ее погибший пациент в свое время характеризовал себя как человека кроткого и не склонного к
агрессивности. В ходе предшествующих попыток его лечения Луиза смогла добиться определенного
улучшения способности этого человека к самоутверждению. Я уже неоднократно подчеркивал и в этой,
и в других своих работах, что чувство вины напрямую связано с подавлением гнева. Подобное
подавление подрывает в теле добрые чувства и приятные ощущения. Вместо них человек испытывает
