Navigation bar
  Print document Start Previous page
 51 of 191 
Next page End  

Люди обращаются к психотерапевту потому, что нуждаются в изменении некоторых аспектов
своего поведения и своей личности. На сознательном уровне они хотят измениться, но в то же самое
время бессознательно сопротивляются изменению. Такое сопротивление в значительной своей части
вытекает из их желания держать процесс собственного изменения под контролем. Полная и
безоговорочная капитуляция перед терапевтическим процессом означает, в частности, отказ от такого
контроля, отказ, который видится пациенту как безраздельное подчинение терапевту. А это, в свою
очередь, ведет к тому, что у пациента начинает расти ощущение уязвимости, а также множатся мысли о
том, что его снова будут неверно понимать, обижать и унижать, как это бывало в детские годы, когда он
был беспомощен перед сложившейся семейной ситуацией. Ввиду наличия такого «исторического фона»
пациент рассматривает терапевта как лицо, имеющее над ним власть, а также как лицо, которому он,
пациент, должен противостоять и сопротивляться, чтобы сохранить свою интегральную цельность. В
этих обстоятельствах терапевтический процесс часто превращается в силовую борьбу, которая на деле
представляет собой не что иное, как борьбу пациента за то, чтобы избежать капитуляции.
Мысль о капитуляции, о том, чтобы сдаться, пугает большинство людей. «Позволить
распоряжаться» или «предоставить права» телу и собственному Я - эти фразы для многих звучат заметно
более приемлемо, но люди просто не понимают, что именно означают подобные формулировки на
самом деле, - в итоге на практике соответствующие действия оказываются для них столь же пугающими.
Невротические модели поведения были выработаны ребенком в раннем детстве в качестве средства
выживания, и даже невзирая на то, что сейчас, во взрослой жизни, они доказали свою
контрпродуктивность, индивидуум цепляется за них, как за саму жизнь. Эти модели настолько
укоренились в личность и стали настолько органичными, что человек воспринимает их как
неотъемлемую часть своей натуры. Да они и воистину являются второй натурой - первой натурой было
невинное и открытое дитя, - но эта первая натура оказалась утраченной и представляется
невозвратимой. За немалое количество взрослых лет человеку довелось жить со своей второй натурой
настолько долго, что он воспринимает ее как нечто вполне удобное и привычное вроде пары старых,
разношенных башмаков. И тем не менее коль скоро человек явился к терапевту, то один этот факт
представляет собой молчаливое признание того, что его вторая натура в каких-то важных аспектах
потерпела неудачу. Но это вовсе не означает, что данный пациент готов на практике отказаться от этой
самой второй натуры. Изменение, которого он ищет, сводится к другому: он хотел бы сделать свой
характер (или вторую натуру) успешно работающим. Он открыт обучению новым способам справляться
с жизнью и действовать, но совершенно не готов отказаться от своей стратегии выживания.
Такой настрой пациента по отношению к терапии известен как сопротивление. Иногда оно
наглядно проявляет себя уже на самых ранних стадиях терапевтического процесса, когда пациент
выражает недоверие терапевту или ставит под вопрос его компетентность. Лично я приветствую четкое
и ясное заявление пациента об испытываемом им недоверии. Поскольку в детские годы те, кому он
доверял, обманули его надежды и причинили ему вред, он был бы по меньшей мере наивен, начав вдруг
доверять незнакомцу, о котором ему мало что известно. Психотерапевтическая компетентность отнюдь
не гарантируется ни дипломами, ни популярностью. Никакой терапевт не может изменить пациента в
большей степени, нежели пациент в состоянии изменить себя сам. Терапевтические изменения
представляют собой процесс роста и интеграции, которые являются результатом того, чему пациент
научился и что он испытал во время терапевтического процесса. Лучшим судьей всего этого является
сам пациент. К сожалению, большинство пациентов не доверяют своим собственным ощущениям и
чувствам - и это недоверие является частью их характерологической проблемы. Пребывая в отчаянии,
многие из них испытывают желание отказаться от контроля над собой и передать его терапевту, питая
при этом иллюзию, что тот сумеет изменить их. Умение капитулировать, о котором я все время веду
речь, означает, что нужна капитуляция перед самим собою, а вовсе не перед другим человеком. Пациент
должен следовать рекомендациям терапевта, но вовсе не подчиняться ему.
Процесс терапии начинается с консультации. Мы усаживаемся лицом к лицу, и пациент
рассказывает мне о себе, о своих проблемах и о своем прошлом. Пока он говорит, мне предоставляется
возможность изучить его, иными словами, отметить, как он держит себя, каковы тон его голоса,
выражение лица, свойства взгляда и тому подобное. В поисках информации, которая объясняла бы его
трудности, я непременно стану расспрашивать о его текущей жизненной ситуации и о его детстве. Я
Hosted by uCoz