 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
материнскую волю в жизнь. В других случаях родители чрезмерно опекали своих детей, которых они
трактовали как неотъемлемое продолжение самих себя. Как мы увидим далее, слишком часто такая
избыточная опека бывает сопряжена с разными околосексуальными нюансами. Те из пациентов, кто в
детстве прошел через что-то подобное, нуждаются в громогласном изъявлении своего протеста. Фразы
типа «оставьте меня в покое!» или «что вам от меня надо?», если произнести их с надлежащей силой и
убежденностью, помогают восстановить в пациентах ощущение того, что они имеют право быть
свободными, быть самими собой и реализовывать цели своего собственного естества, а не своих
родителей.
Без наличия такого права способность человека любить серьезно страдает. Слишком часто
оказывается, что любовь, которую пациенты, по собственному утверждению, питают к родителям,
является результатом чувства вины, существующей в их взаимоотношениях, а вовсе не удовольствия и
не радости. Человек не в состоянии испытывать радостных чувств в таких взаимоотношениях, где он
лишен возможности действовать в соответствии со своим подлинным Я. И напротив, когда родители
предоставляют своим детям истинную свободу, они получают от них взамен столь же истинную
любовь. Однако дать своему чаду такую любовь, которая послужит тому поддержкой и опорой в
процессе взросления, возмужания и обретения собственного Я, могут лишь те родители, которые
находят настоящую радость в общении со своим потомством.
Я рекомендую своим пациентам избегать действенного «житейского» проявления своих
негативных чувств по отношению к родителям. Такого рода проявления не могут считаться в
человеческом общежитии приличными поступками, и они ничем и ничему не помогают. Травмы, от
которых пациенты пострадали в детском возрасте, остались в прошлом, и никакие сегодняшние акции
не могут их отменить или перечеркнуть. Прошлое невозможно изменить. Однако терапия может
освободить человека от тех препон и ограничений в его естестве, которые являются следствием былых
травм. Хотя указанные ограничения могут быть в значительной степени уменьшены благодаря разрядке
и явному выражению тех импульсов и побуждений, которые тесно увязаны с упомянутыми
ограничениями, все это должно происходить в терапевтической среде, а не в непосредственных
взаимодействиях с родителями или заменяющими их лицами.
Индивид, который в свое время стал физическим и психологическим калекой из-за
принудительного подавления своих естественных импульсов, превращается в свободного и радостного
человека, по мере того как его тело вновь обретает свою свободу и грациозность. Такой человек
способен любить по-настоящему, и он может на самом деле испытать хоть немного подлинной любви к
своим родителям, которые, правда, в свое время оскорбляли и унижали его, но которые, помимо этого,
еще раньше даровали ему жизнь.
Глава 6. Любовь: эмоция, дающая удовлетворение
Капитуляция перед любовью
Почти каждый человек в какой-то момент своей жизни испытал радость пребывания
влюбленным. Любовь описывалась многими как самое великое и самое сладостное чувство, как чудо,
придающее жизни ее самый сокровенный смысл. Но если любовь отвергнута или утрачена, то она же
воспринимается как источник самой нестерпимой боли. И это вполне понятно, поскольку любовь
представляет собой вечно живое и жизнетворное подключение к источнику жизни и радости, будь этот
источник конкретным человеком, каким-то сообществом людей, природой, вселенной или Богом.
Разрыв такого подсоединения воспринимается поэтому человеком как угроза самому его
существованию. Поскольку любовь являет собой также распахивание и расширение собственного Я так,
чтобы оно охватило весь мир, то результатом утраты любви становится нечто прямо противоположное,
то есть сжатие и закрытие всего человеческого естества, а это явление в такой же степени болезненно, в
какой любовь была радостна. Я когда-то при описании боли, возникающей из-за такой утраты,
сравнивал ее с ощущением разбитого сердца или трещины в сердце. К великому сожалению, эта боль
