 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
только в его сознательном разуме, поскольку, если бы это было так, он легко мог бы сдать их
«неприятелю» по своей доброй воле. Но поскольку человек живет со своими защитными бастионами с
самого детства, то они становятся неотъемлемой частью его личности и структурно встраиваются в
энергетическую динамику его тела. Теперь этот человек, подобно средневековому рыцарю, облачился в
непрошибаемые доспехи, так что стрела любви никоим образом не может поразить его сердце.
Воспользовавшись более развернутым художественным образом, можно сказать, что сейчас этот
индивид живет в своем замкнутом мирке, как король в неприступном замке, и, пока ему удастся
сохранять беспрекословную власть над этим микрокосмом, он кажется себе пребывающим в полной
безопасности; но он отрезан от мира живой натуры и от живых, натуральных чувств. Этот властелин
может временами отваживаться на всякие жизненные предприятия, но они будут для него лишь
экскурсиями и безопасными эскападами, а отнюдь не подлинными испытаниями, поскольку по первому
зову к нему на помощь явится стража. У него нет веры в любовь своих подданных, поскольку
предшествующий горький опыт свидетельствует: ему постоянно угрожает измена со стороны самых
близких людей. Подобно всем представителям рода человеческого, он испытывает потребность в
любви, но наряду с этим убежден, что у него есть ничуть не меньшая, а быть может, даже большая
потребность во власти. Ведь для короля впасть в любовь - это почти то же, что упасть с лошади при
объезде владений: если такое и случится, он должен как можно быстрее снова вскочить в седло, чтобы
сохранить свое властное положение и быть выше всех.
Проведенная аналогия вполне допустима, поскольку в иерархии различных функций личности
эго рассматривает себя в качестве короля. Король, разумеется, может сказать: «Я - слуга своего народа», -
но в действительности народ служит ему. Так и эго - оно по идее должно служить сердцу, но у
большинства индивидов любовь находится на службе у эго - она предназначена для того, чтобы
увеличить власть эго и его чувство безопасности. Для многих людей любовь является в такой же мере
поиском безопасности, как и поиском удовольствия или радости. До тех пор пока человек переживает
смутное время, испытывает туманные потребности, бедствует, не чувствует себя в безопасности или
чем-то напуган, его обращение к любви засорено неудовлетворенными оральными или инфантильными
желаниями и не является идущим от всего сердца стремлением разделить с другим человеком
удовольствие и радость. Впрочем, имеются и такие индивидуумы, которые отказываются от своего эго
чрезмерно быстро. Этим людям не дано найти того удовлетворения, которое сулит настоящая любовь,
поскольку в данном случае имеет место капитуляция перед другим человеком, а не перед самим собой.
Без своего эго человек превращается в ребенка, рассматривающего другого индивида, то есть партнера,
как родителя, который может удовлетворить его нужды и который, иными словами, в состоянии дать
ему удовлетворение. Такого рода капитуляцию можно обнаружить в ряде религиозных культов и сект,
где, как я уже указывал ранее, член секты отказывается от своего эго и от собственного Я в пользу
всемогущего и всезнающего лидера или вождя (который, как это очевидно, заменяет собой всем
сектантам родителя). Хотя подобная капитуляция позволяет человеку чувствовать себя свободным и
радостным, она основывается на отрицании реальной действительности, которая состоит в том, что как
раз рядовой сектант является взрослым человеком, а вот руководитель секты - это в эмоциональном
смысле ребенок, эго которого чрезмерно раздуто иллюзией всесилия и всезнания. Подобный культ
должен неизбежно лопнуть, оставляя после себя всех вовлеченных в него лиц опустошенными и
лишенными всяких иллюзий. Такое происходит в браках или любовных союзах, где доминирующим
аспектом вступления в связь является потребность получить удовлетворение от другого человека.
Подобные взаимоотношения описываются как отношения зависимости или взаимозависимости,
поскольку один (или каждый) из партнеров испытывает нужду в другом. Отсюда совсем не следует, что
в такого рода взаимоотношениях совершенно отсутствует любовь, но эта любовь носит детский или
инфантильный характер.
Страх капитулировать перед любовью берет свое начало в конфликте между эго и сердцем. Мы
любим сердцем, но задаем вопросы, ставим под сомнение и осуществляем контроль посредством эго.
Наше сердце может сказать: «Я капитулирую», но эго говорит при этом: «Осторожнее, не поддавайся;
тебя покинут и ранят». Сердце в качестве органа любви является также и органом получения
удовлетворения. Эго же представляет собой орган выживания, что является вполне достойной и
законной функцией, но если в нашем поведении доминирующую роль играют эго и выживание, то
