 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
важнейших проявлений нашей психики. Общественный образ жизни был бы невозможен, если бы один
индивидуум не мог влиять на другого. В некоторых случаях эта особенность оказывается акцентированной
— например, во взаимоотношениях между учителем и учеником или родителем и ребенком. Благодаря
врожденному социальному чувству люди подчиняются влиянию друг друга в той или иной степени по
доброй воле. Степень этой добровольности зависит от того, насколько человек, оказывающий влияние,
признает права человека, являющегося объектом этого влияния. Невозможно долгое время претендовать на
уважение человека, которому мы причиняем зло. Наше влияние на другого наиболее эффективно тогда,
когда тот человек чувствует, что его права защищены. Этот момент очень важен для педагогики. Может
быть, и удастся представить себе и даже создать какую-нибудь другую педагогическую систему, однако
система, принимающая во внимание этот момент, будет эффективной, поскольку она апеллирует к самому
древнему инстинкту человека — его чувству единства с человечеством и вселенной.
Этот подход окажется бесполезным только в том случае, когда мы имеем дело с человеком, который
по собственной воле вышел из-под влияния общества. Такой уход происходит не случайно. Ему должна
предшествовать продолжительная битва, во время которой человек мало-помалу разрывает свои связи с
миром, пока, наконец, он не переходит в открытую оппозицию обществу. После этого влиять на его
поведение становится трудно или невозможно, и мы наблюдаем драматическое зрелище — человек
встречает любую попытку повлиять на него ожесточенным сопротивлением.
Дети, которые чувствуют, что окружающая действительность подавляет их, скорее всего будут
труднообучаемыми. Тем не менее бывают случаи, когда внешнее давление настолько велико, что оно
сметает все препятствия, в результате чего авторитарное влияние сохраняется и ему повинуются. Однако
легко показать, что подобное влияние не идет на пользу обществу. Иногда оно принимает такой гротескный
вид, что приученный к повиновению индивидуум становится нежизнеспособным, так как его привычка к
рабскому повиновению лишает его возможности действовать и мыслить самостоятельно. Опасность
развития этой склонности к подчинению можно наблюдать на примере послушных детей, которые и после
того, как выросли, с готовностью подчиняются любым приказаниям, даже если Для этого необходимо
преступить закон.
Интересным примером того, как действует подчинение и подавление, являются шайки преступников.
Те, кто выполняют приказания главаря, слепо подчиняются ему, в то время как он сам обычно держится от
происходящего на почтительном расстоянии. Почти в каждом серьезном судебном процессе над преступной
группой козлом отпущения оказывался какой-нибудь угодливый человечек. Подобное беспредельное,
слепое повиновение доходит до такой невероятной степени, что порой встречаются люди, которые даже
гордятся своим раболепием и видят в нем способ самоутверждения.
Если мы ограничимся лишь случаями нормального взаимного влияния, мы обнаружим, что наиболее
восприимчивы к влиянию те люди, которые лучше всего воспринимают голос разума и логики, те, чье
социальное чувство меньше всего искажено. С другой стороны, те, кто жаждет главенствовать и желает
подавлять, очень трудно поддаются влиянию. С примерами такой закономерности мы сталкиваемся
ежедневно.
Редко можно встретить родителей, жалующихся на беспрекословное послушание своего ребенка.
Наиболее распространены жалобы на непослушание. Если мы расспросим таких детей, окажется, что они
чувствуют себя в чем-то ущемленными и протестуют против этого, пытаясь преодолеть ограничения,
которые накладывает на них окружающая действительность. С ними обращались дома так, что нормальное
обучение сделалось для них невозможным.
Сила нашего стремления к власти над другими обратно пропорциональна степени нашей
обучаемости. Несмотря на это, главной целью семейного воспитания в большинстве случаев является
подстегивание честолюбия ребенка и внушение ему идеи собственного величия. Это происходит не по
недомыслию, а оттого, что подобными грандиозными заблуждениями проникнута вся наша культура. В
семье, как и в обществе в целом, наибольшее внимание обращают на самое большое, самое лучшее, самое
знаменитое. В главе о тщеславии нам представится возможность показать, насколько несовместим такой
метод с общественной жизнью и как затруднено может быть развитие интеллекта препятствиями, которые
на его пути ставит честолюбие.
Индивидуумы, с легкостью меняющие свою позицию под влиянием малейших изменений в ситуации
из-за своей привычки к беспрекословному послушанию, подобны объектам гипнотизера. Представьте себе,
что вам в течение нескольких минут необходимо подчиняться каждой прихоти, которую захочет высказать
любой желающий! В основе гипноза лежит идея подчинения. Человек может говорить и даже верить, что он
согласен быть загипнотизированным, однако психологическая готовность к подчинению может
отсутствовать. Другой индивидуум может сопротивляться на уровне сознания, но тем не менее
подсознательно он согласен подчиниться. Во время гипноза поведение объекта определяет только его
психологическая установка. То, что он говорит или думает, не имеет никакого значения. Недопонимание
этого факта стало причиной появления большого количества ложных слухов относительно гипноза. Нас, как
правило, заботит судьба индивидуумов, которые внешне сопротивляются гипнозу, однако подсознательно
согласны подчиниться требованиям гипнотизера. Степень этой готовности к подчинению может
варьироваться от одного объекта к другому, а следовательно, и влияние гипноза также индивидуально.
Степень готовности быть загипнотизированным никогда не зависит от воли гипнотизера. Ее определяет
