 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
опасность, что дочери таких женщин будут подражать матери, в то время как сыновей подобное воспитание
на всю жизнь отвратит от женщин. Среди мужчин, выросших под гнетом подобных матерей, мы встречаем
немало таких, которые бегут от женщин как от чумы и неспособны доверять ни одной из них. В результате
мы получаем явный конфликт между полами, причину которого легко понять, несмотря на то что некоторые
исследователи до сих пор говорят о «неправильном распределении мужских и женских элементов».
Женщины остальных двух типов также оказываются плохими родителями. Они могут быть настолько
нерешительны, что дети скоро замечают их неуверенность в себе и становятся неуправляемыми. В этом
случае мать с удвоенными усилиями ворчит и ругает и грозит пожаловаться папе. То, что для наведения
дисциплины она взывает к мужчине, снова выдает ее и показывает ее неверие в собственное умение
воспитывать детей. Она слагает с себя обязанность растить детей, тем самым как бы подтверждая свое
убеждение, будто только мужчины способны делать все, в том числе и воспитывать детей. Такие женщины
просто избегают любых усилий по воспитанию и безжалостно перекладывают ответственность за это на
отцов и учителей, поскольку считают себя неспособными успешно сделать это самостоятельно.
Неудовлетворенность женской ролью еще более очевидна у девушек, которые уходят от жизни по
каким-нибудь так называемым «высшим» соображениям. Ярким примером таких случаев могут служить
монахини и другие женщины, чей род деятельности требует безбрачия. Этот жест ясно демонстрирует их
нежелание согласиться с ролью женщины в обществе. Аналогичным образом многие девушки в раннем
возрасте поступают на работу, поскольку им кажется, что полученная ими благодаря этому независимость
избавляет их от угрозы брака. Основной причиной этого также является нежелание взять на себя роль
женщины.
Как быть, однако, с теми случаями, когда брак заключается и у нас есть основания полагать, что
женская роль взята на себя добровольно? Оказывается, что брак не обязательно является признаком того,
что девушка примирилась с женской ролью. Типичным в этом отношении можно считать следующий
пример. Тридцатишестилетняя женщина пришла к врачу, жалуясь на различные нервные симптомы. Она
была старшим ребенком от брака между стареющим мужчиной и очень властной женщиной. То, что мать
пациентки, весьма красивая девушка, вышла замуж за старика, внушает подозрения, что в браке родителей
пациентки определенную роль сыграло недовольство женской ролью. Брак этот оказался несчастливым.
Мать правила в доме как абсолютная властительница, всегда старалась настоять на своем любой ценой и ни
в грош не ставила чувства других. При любой возможности она загоняла мужа в угол. Как рассказывала
пациентка, ее мать даже не позволяла отцу прилечь на диван отдохнуть. Вся ее деятельность была
сосредоточена на соблюдении неких «принципов ведения домашнего хозяйства», которые, как она считала,
необходимо насаждать повсюду. Эти принципы были для семьи непреложным законом.
Наша пациентка была очень способным ребенком, в котором отец души не чаял. Однако ее мать
никогда не была ею довольна и всегда была настроена против. Позднее, когда в семье появился сын, к
которому мать относилась с куда большим пониманием и любовью, атмосфера в доме стала невыносимой.
Девочка осознала, что у нее имеете» союзник в лице отца, который, при всей своей скромности и
уступчивости в других вопросах, мог заступиться за дочь, если затрагивались ее интересы. Так у нее
развилась глубокая ненависть к матери.
В этом конфликте двух упрямцев любимым объектом нападения дочери стала навязчивая страсть
матери к чистоте. Мать пациентки была настолько брезглива, что даже заставляла служанку протирать
дверную ручку всякий раз после того, как та за нее возьмется. Девочке стало доставлять особое
удовольствие ходить как можно более грязной и оборванной и пачкать все в доме всякий раз, когда ей
предоставлялась такая возможность.
Черты характера, развившиеся у нее, были прямо противоположны тому, что ожидала от дочери мать.
Этот факт однозначно опровергает теорию наследования характера. Если у ребенка развиваются только те
черты, которые расстраивают и раздражают мать почти до невыносимости, причиной тому наверняка
сознательный или бессознательный умысел. Вражда между матерью и дочерью продолжалась, и трудно
представить себе более ожесточенную вражду.
Когда этой девочке исполнилось восемь лет, ситуация была следующей. Отец всегда брал сторону
дочери; мать с лицом мрачнее тучи ходила по дому, делала иронические замечания, насаждала свои
«правила» и изводила дочь попреками. Та, озлобленная и агрессивная, старалась уязвить мать своим
сарказмом. Дополнительным осложняющим фактором был врожденный порок сердца ее младшего брата —
любимчика матери и очень избалованного ребенка, который пользовался своей болезнью для того, чтобы
еще более завладеть вниманием матери. Было ясно, что ни один из родителей не ладит с обоими детьми.
Таковы были условия, в которых выросла эта девочка.
Затем у нее появилось нервное заболевание, причину которого никто не мог объяснить. Главным
симптомом болезни были мучившие ее дурные мысли о матери, настолько навязчивые, что они мешали
всему, что она пыталась делать. В конце концов девочка внезапно и глубоко, хотя и достаточно
безрезультатно заинтересовалась религией. Через некоторое время ее дурные мысли исчезли. Это
приписывали действию того или иного лекарства, хотя вероятнее всего мать пациентки просто была
вынуждена перестать
к ней придираться. Однако остаточные явления болезни сохранились — выражались
они в сильнейшем страхе перед громом и молнией.
Девочка верила, что гром и молния — кара за ее нечистую совесть и когда-нибудь она от них
