 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
внимание, однако единственный способ, каким он способен это сделать — бесстыдство. Некоторым
бесстыдное поведение дает чувство собственного величия и превосходства над окружающими; другие для
того, чтобы приобрести такое чувство, становятся черствыми, жестокими, упрямыми или нелюдимыми. На
самом деле эти индивидуумы могут быть не грубыми, а мягкими, и их внешняя резкость — только поза.
Такая внешняя бесчувственность, а на деле — отрицательное отношение к социальному чувству, особенно
характерна для мальчиков. Индивидуумы, чьим движущим жизненным мотивом является подобное
тщеславие, которые желают играть такую роль, при которой они торжествуют, а все остальные страдают,
были бы оскорблены, если бы мы попытались воззвать к их высшим идеалам. Такой призыв только
подкрепил бы их социальную установку. Всем нам известны случаи, когда родители заявляют ребенку, что
своим плохим поведением он заставляет их страдать, а ребенку эти чужие страдания только внушают
чувство собственного превосходства над ними.
Как мы уже говорили, тщеславие любит скрываться под маской. Тщеславные люди, которым
хотелось бы управлять другими, сначала должны поймать их, чтобы привязать к себе. Поэтому нам не
следует позволять обмануть себя наружному доброжелательству, дружелюбию или демократичности. Нам
нельзя также позволить себя одурачить и заставить поверить, будто такой человек на самом деле не
агрессивный завоеватель, желающий очередными победами подкрепить свое чувство собственного
превосходства. Первая фаза его тактического маневра — убедить жертву в своей доброжелательности и
усыпить таким образом ее бдительность. В первой фазе — фазе дружеского сближения — мы легко можем
поверить, что агрессор преисполнен социального чувства. На второй стадии маска спадает, и мы осознаем
наше заблуждение. Такие люди всегда нас разочаровывают. Мы могли бы сказать, что они двуличны, но на
самом деле лицо у них только одно — выражающее показное дружелюбие, которое в конечном счете
оказывается ложным.
Такой стиль жизни может даже стать чем-то вроде спорта: ловлей друзей. Нам могут выказывать
величайшую преданность. Эти люди с теплым чувством говорят о человечестве и, кажется, делом
доказывают свою любовь к себе подобным. Однако их благодеяния, как правило, настолько показные, что
они настораживают любого, кто обладает реальными знаниями о природе человека. Итальянский
криминалист-психолог однажды сказал: «Когда человек кажется даже слишком хорошим для нашего мира,
когда его филантропия и гуманизм достигают значительных масштабов, нам следует быть бдительными».
Разумеется, этот принцип следует применять с осторожностью, однако в его разумности нет причин
сомневаться.
Как правило, подобный тип личности легко распознать. Угодничество никому не доставляет
удовольствия; вскоре оно начинает причинять неудобство, и мы настороженно относимся к тем, кто
пытается к нам подольститься. Мы чувствуем необходимость посоветовать честолюбцам избегать такого
подхода — лучше поискать другой метод и более надежные приемы!
В заключение мы представим еще один случай, демонстрирующий все уже описанные нами
проявления тщеславия и в то же время дающий нам возможность понять еще одно явление, в котором
тщеславие играет заметную роль, — а именно преступность. В данном случае речь идет о брате и сестре.
Брат, который был младшим из двоих детей, считался бесталанным, в то время как его старшая сестра слыла
чрезвычайно одаренной. Когда брату оказалось больше не под силу быть с нею наравне, он сошел с
дистанции. Хотя все старались убрать с его пути всяческие препятствия, он отошел на задний план. Он нес
на себе тяжелое бремя — необходимость признать, что он ни на что не пригоден. С самого раннего детства
ему внушали, что его сестра всегда с легкостью сумеет преодолеть любые трудности, а он способен только
на пустяки. Таким образом из-за преимуществ, которые имела его сестра, люди неправомерно считали
мальчика неполноценным.
Сгибаясь под бременем этого непосильного груза, он пришел в школу. Здесь он проявил себя типично
для ребенка с пессимистическими наклонностями, который стремится любой ценой скрыть свою
бездарность. По мере того как он взрослел, у него появилось желание перейти на положение взрослого и тем
самым покончить с необходимостью и дальше играть роль глупого мальчишки. В четырнадцать лет он
много времени проводил в обществе взрослых, однако глубоко укоренившееся чувство неполноценности не
давало ему покоя и заставляло размышлять о том, как подостовернее исполнить роль взрослого мужчины.
Он попал в компанию проституток. Тратил на них все свои деньги, однако его желание играть роль
взрослого не давало ему просить деньги у отца. Поэтому мальчик стал красть их у него. Эти кражи его
нисколько не тревожили, он считал, что имеет полное право распоряжаться отцовскими деньгами. Так
продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день перед ним не возникла перспектива полного провала
в школе. Провалиться — значило показать недостаток умственных способностей, а выставить это на
всеобщее обозрение он не смел.
В этот момент его вдруг стали терзать угрызения совести и раскаяние, которые создавали
непреодолимую помеху его учению. Теперь положение мальчика улучшилось: в случае провала у него была
бы отговорка — его мучило раскаяние, а в таком положении учеба не пойдет на ум никому. Мощный
отвлекающий фактор мешал ему в работе и заставлял думать о посторонних вещах. Так проходил целый
день; наступала ночь, и он отправлялся спать, считая, что старался учиться, хотя на самом деле он уделял
работе крайне незначительное внимание. То, что происходило после этого, также помогало ему играть свою
роль.
