 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Злопамятная, себялюбивая, мстительная, коварная, она разделалась со всеми, кто ее
когда-то обидел, разорила всех, кто мог ей угрожать, и теперь его ненавидит полстраны.
Жены генералов шептались о ее коллекции бриллиантов - таких камней не было ни у одной
из них.
После того как у Эвы обнаружили рак матки (официальным диагнозом стала лейкемия, но
ему нашептали-таки, что причиной болезни был полуподпольный аборт), она не могла с ним
спать - но никому не удавалось удовлетворить его так, как это делала она. Наверное, ее
научили этим штукам за кулисами столичных театриков (жаль, что он не успел их закрыть),
может быть, о ее маленькой округлой груди и жадном, ищущем языке сейчас вспоминают и
другие мужчины... Это не важно - у них нет того, чем обладает он. Они не видели Эву в ее
последние дни - исхудавшую, с огромными, обведенными кругами глазами. Она не шептала
им, пересиливая чудовищную боль: "Милый, я люблю тебя больше жизни..." Почему он не
исполнил ее последнюю волю, зачем затеял весь этот чудовищный фарс с бальзамированием
- ведь она просила похоронить ее в семейном склепе?..
Без Кобылы тиран бессилен. Толпа не придет ему на помощь, а развязать гражданскую
войну Перон не посмеет - Эва была куда решительнее мужа...
Доктор Ара успокоил офицеров: теперь в жилах Сеньоры течет коктейль из химикатов,
некоторые не вполне понятные науке реакции неизбежны. Это его шедевр: если бы господа
соблаговолили взглянуть на рентгеновские снимки, то убедились бы в том, что все
внутренние органы на месте - такого не удавалось ни тем, кто мумифицировал фараонов, ни
русским ученым, сохранившим тело господина Ленина. Сеньора абсолютно нетленна:
пройдут века, а она будет все так же прекрасна... Ему удалось создать произведение
искусства, и он хотел бы знать, что новое правительство страны собирается сделать с телом.
При слове "нетленна" офицеры усмехнулись, услышав последний вопрос испанца, пожали
плечами. Эве Перон предстояло исчезнуть, превратиться в призрак, фантом, тень - у нее не
должно быть ни надгробного памятника, ни места погребения. Ни пирса, с которого бы
сбросили на морское дно залитый цементом труп, ни лесной опушки, где бы развеяли пепел:
тайное всегда становится явным, туда, где упокоятся ее останки, простолюдины пойдут
молиться.
История с телом бывшей первой леди стала напоминать фарс - военные не успевали его
перепрятывать. Со складов армейского гарнизона контейнер с гробом перевезли на военно-
морскую базу - но венки со свечами появились и там. Та же история повторилась и в
хозяйственных помещениях полицейской академии, и на базе ВВС, и у подъезда
Генерального штаба - в конце концов тело Эвиты упрятали в его подвал. Наконец, новый
президент страны потерял терпение и приказал убрать эту стерву с глаз долой, избавиться от
нее раз и навсегда... И тут случилось то, о чем в буэносайресских казармах до сих пор
рассказывают страшные сказки.
Майор Арандия был честным служакой: верил в Бога, был предан непосредственному
начальству, нежно любил жену и, как и положено доброму христианину, от души ненавидел
Перона вместе с его Кобылой. Спрятать тело в своем доме Арандия предложил сам - уж там-
то новые идолопоклонники до него не доберутся. У особнячка были чересчур узкие двери и
лестницы - гроб вынули из контейнера и поставили в кабинете хозяина. С тех пор жена
капитана потеряла покой и сон.
Бедная женщина не могла понять, что, собственно говоря, происходит - к ней в дом
принесли какой-то ящик, около которого с оружием наготове днюет и ночует ее кроткий
муж... Арандия осунулся, побледнел, стал рассеянным и нервным, на втором этаже начали
раздаваться какие-то странные шорохи. Служанка рассказала ей о том, что в ящике, который
хозяин поставил в кабинете, лежит огромная, похожая на спящую женщину кукла... Бедняжка
решила, что ее муж стал извращенцем, и решила докопаться до правды - как-то вечером она
