 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
партнером.
Аналитический разбор причин госпитализации
Когда я начал помогать больной, у меня не было ясного понимания, как я собираюсь это делать,
но интуитивно я отчетливо чувствовал, что это возможно. Пришлось действовать в духе Наполеона —
сначала ввязаться в бой, а потом, уже по ходу, разбираться. Порой я разговаривал с больной с
замиранием сердца — а найду ли нужные слова, правильное решение.
В статье невозможно передать со всей полнотой психотерапевтический процесс, слагавшийся из
сотен разговоров, поэтому я дам его обобщенную картину, отражающую суть наших усилий.
Первостепенной практической задачей, которую мы оба считали необходимой и разумной
[Так
называемый «психотерапевтический контракт».], было избегание госпитализаций.
С этого я и начну. Во-первых, ее стихийная диссимуляция оказывалась недостаточной для
адаптации. Диссимулянт отрекается на словах, но в душе у него продолжается болезненная работа,
которая, достигнув определенного уровня, уже не может скрываться. Больной, преисполненный
внутренней правды, не в силах сдерживаться и вступает в конфликт с обществом — диссимуляция
срывается. Во-вторых, даже желая в целях защиты утаивать свои переживания, больной в мутном
бредовом сознании не всегда четко понимает, что нужно утаивать, а что нет. И в-третьих, диссимуляция
окажется особенно эффективной, если больной будет диссимулировать не только из-за страха перед
обществом, но и по своим бредовым мотивам. Психотерапия оказалась удачной, учитывая все эти три
соображения.
Итак, в пылу борьбы и объятия страха Света уже очень смутно понимала, как она выглядит в
глазах людей. Свои чувства оказывались значимей, чем оглядка на окружающих. Попадание в больницы
всегда было жестоким «сюрпризом». Там она готова была отказаться от всех предыдущих действий, но
каждый раз было уже поздно.
Я находился в выгодном положении, так как у Светы был большой опыт неудач, из которого она
теперь могла
извлечь урок. Жуткий страх больниц делал ее талантливой ученицей. Я начал проводить
неожиданную и в то же время успокоительную мысль, что, по сути, она сама себя госпитализировала в
том смысле, что госпитализации являлись лишь результатом ее действий. В обобщенном виде то, что я
пытался донести до Светы, звучит примерно так: «Я знаю, что все ваши действия понятны, но кому?
Вам и мне. А окружающим? Согласитесь, что окружающие видят лишь ваше внешнее поведение,
оценивают его стандартной меркой, по которой оно получается ненормальным. Вы выпадаете из
общепринятого мира понятий и вещей. Вы можете внутренне претендовать на понимание, но вряд ли
стоит на это рассчитывать. Ваши слова для обывателей слишком необычны, они дополняются
экзальтированной взвинченностью чувств и напористостью поведения — тем самым дается
формальный повод для госпитализаций. Вы втянуты в «ситуацию», а в личном опыте психиатров,
милиционеров, членов правительства и других людей не было подобного — вот это отличие и является
определяющим. Больница — это всего лишь один из способов борьбы с нонконформизмом. Конечно,
как вы считаете, некоторые люди, например коллеги, родные, понимали, что вас и в самом деле
преследуют. Но не в этом суть, ибо если бы вы в своем поведении не выходили за рамки
общепринятого, то даже независимо от понимания или непонимания вас просто не могли бы
госпитализировать. Для госпитализации нужен повод, и вы его давали. Я понимаю, что вы боролись за
свои права, но разве вы не убедились, к чему это приводит? Теперь я хочу показать, что у вас есть
выбор: либо продолжать жить по-прежнему и с прежними последствиями, либо вести себя не нарушая
писаных и неписаных общественных договоров, тем самым избегая больниц». В этом пункте я
действительно предоставил выбор Свете. Было важно, чтобы она сама пришла к определенному
решению, прочувствовав этот выбор. Она, оценивая свой печальный опыт, склонялась ко второму
варианту (без больниц), но оставалась еще какая-то неуверенность, так как было крайне обидно
отказаться от борьбы за свои права. И все-таки выбор, пусть досадный, был сделан. Мне удалось найти
способ, как его реализовать в ее поведении и подкрепить через бредовый мотив.
Выработка правила бесконфликтного общения
