 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
и от сверхценных идей, убежденность в правильности которых человек отстаивает. При навязчивости
мы тоже имеем дело с убежденностью, но только в прямо противоположном — в ее абсурдности. При
сомнении речь идет о неуверенности, в которой человеку надо логически разобраться. Если сомнения
вытекают из образа мыслей человека, его мироощущения, то навязчивости чужеродны ему.
Наиболее распространено деление навязчивостей на фобии и обсессии (ананказмы). Фобии
(страх, боязнь — в
пер. с греч.) — это навязчивые страхи конкретного содержания, охватывающие
человека лишь в определенной обстановке и обычно сопровождающиеся бурными вегетативными
проявлениями (обильный пот, сердцебиение, затруднение дыхания и т. д.). Фобии — это
непроизвольные реакции на вполне конкретные жизненные ситуации, вне которых они не возникают:
избегая подобных ситуаций, можно избегать и фобий. Наиболее распространены клаустрофобия и
агорафобия. На ананкастической почве они встречаются редко и будут объяснены в другой главе.
Ананказмы (от греч. принуждение) или обсессии (от лат. блокада, осада) — спонтанные,
идущие изнутри навязчивые переживания и действия, которые в отличие от фобий, не требуют для
своего возникновения какой-то конкретной обстановки. Навязчивое повторение определенных слов или
прикосновение к кончику носа может осуществляться в самых разных ситуациях. В этом смысле от них
ко убежишь, как невозможно убежать от себя.
Термин ананказм устойчиво ввел в употребление Курт Шнайдер, и этот термин закрепился в
психиатрии немецкого языка. В англоязычной психиатрии навязчивости именуются обсессиями или
часто говорят об обсессивно-компульсивных расстройствах, суть которых заключается в том, что
навязчивое переживание (обсессия) сопровождается идущим изнутри человека принудительным
желанием (компульсия) выполнить какое-либо действие. Компульсия, в переводе с латинского языка,
означает принуждение. Компульсивному желанию противостоять весьма трудно, но, в отличие от
импульсивного, возможно.
Обсессии и ананказмы встречаются у людей разных характеров, но везде обнаруживается
общность почвы: педантизм, склонность к формализму, известная рассудочность, душевная инертность,
тревожность, достаточно яркая чувственность.
У ананкастического психопата обычно масса навязчивостей, одни из которых представляются
ему менее нелепыми, другие более. Например, опасение не справиться с каким-то заданием (оснований
такому опасению нет) и потерять работу не кажется ему уж столь нелепым. Навязчивая мысль, что с кем-
то может случиться что-то плохое,
сопровождающаяся защитными «оберегами», не вызывает у него
чувства глубокой патологичности. Однако навязчивая потребность узнавать породу каждой встреченной
собаки (хотя к собакам он не испытывает никакого интереса), по причине которой он реже выходит на
улицу и накупил кучу кинологической литературы, им самим воспринимается как «стопроцентный
маразм».
Почему же ананкаст, осознавая безосновательность навязчивостей, тем не менее продолжает их
выполнять? Дело в том, что навязчивости возникают непроизвольно, и чем больше человек старается не
думать о них, тем больше думает. Если ананкаст сопротивляется выполнению навязчивого действия, то
в его душе все сильнее нарастает тревожный дискомфорт, и чтобы избавиться от него, человек
вынужден уступить и совершить навязчивое действие. После этого на какое-то время он успокаивается.
Суть в том, что с помощью выполнения навязчивостей, ананкаст облегчает свою душу от свойственной
ему изначальной тревоги. Приведем аналогию: как воду из лодки, в которой появилась течь, можно
вычерпывать ковшами, уменьшая вес лодки, так и подспудную тревожную напряженность можно
уменьшить, совершая определенные навязчивости.
Навязчивости ананкаста имеют целебную «хитрость»: ананкаст мучается теми навязчивостями,
которые возможно, пусть при некотором усилии, выполнить и таким образом ослабить внутреннюю
напряженность. Ананкасту не приходит навязчиво-неотступное желание потрогать камни на Луне или
пообщаться с олимпийскими богами. Закрепляются навязчивости за счет инертности, неотделимой от
педантизма, то есть по механизму привычки, который отмечал П. Б. Ганнушкин /4, с. 96/.
Итак, важная особенность ананкастического характера заключается в том, что изначальная,
базальная тревога, преломляясь скрупулезной педантичностью, превращается в разнообразные
навязчивости, которые можно выполнить и тем самым облегчить душу от тревожной напряженности. У
психопата ананказмы возникают в обычной повседневной жизни, у акцентуанта — в сложных,
