 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
занием (воспользуемся этим выражением за неимением лучшего), некое осязательное
гиперприсутствие вещей, которые "как бы схватываются". Однако этот тактильный фантазм
ничего общего не имеет с обычным чувством осязания: здесь речь идет о метафоре той
"захваченности", которую рождает упразднение сцены и пространства представления. Эта
захваченность сразу проецируется на окружающий мир, который мы называем "реальным", и
открывает нам, что "реальность" — это на сцене поставленный мир, объективированный глу-
биной и ее правилами, что это принцип, которому следуют и с которым сообразуются
живопись, скульптура и архитектура эпохи, но все же не более чем принцип, не более чем
симулякр — которому экспериментальная гиперсимуляция обманки кладет конец.
Создатель обманки не имеет в виду совпадение образа с реальностью — он производит
симулякр, вполне сознавая правила и уловки ведущейся здесь игры: имитируя третье
измерение, он ставит под сомнение реальность этого третьего измерения, имитируя и утрируя
эффект реального, он подвергает радикальному сомнению сам принцип реальности.
Ослабление хватки реального через эксцесс видимостей реального. Вещи тут слишком уж
похожи на то, что они действительно есть, но это сходство — как бы вторичное состояние,
тогда как истинный их рельеф, про-
121
