 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
царственных особ. Здесь действительно правила игры выворачиваются наизнанку, и в
принципе это позволяет иронически предположить, воспользовавшись аллегорией обманки,
что внешнее пространство, дворцовое и далее городское, что вообще пространство власти,
политическое пространство —
все это, возможно, лишь какой-то эффект перспективы.
Столь опасный секрет, столь радикальную гипотезу Князь обязан хранить для себя, при себе,
в строжайшей тайне: ведь это и есть секрет его власти.
Вероятно, политики всегда это знали где-то со времени Макьявелли: что источник власти
— владение симулированным пространством, что политика как деятельность и как
пространство —
вне реальности, представляя собой модель-симуляцию, все манифестации
которой — лишь еще один реализованный эффект. Это слепое пятно дворца, это изъятое из
архитектуры, оторванное от публичной жизни место, которое некоторым образом управляет
всем ансамблем, — здесь не прямая детерминация, но своего рода внутренняя реверсия, рево-
люция правила, проводимая втайне, как в первобытных ритуалах, дыра в реальности,
ироническое преображение — вылитый симулякр, скрытый в сердце реальности, от которого
та зависит во всех своих действиях и проявлениях: это сама тайна видимости.
Так и папа, великий инквизитор, великие иезуиты и теологи — все они знали, что Бога не
существует: в этом был их секрет и их сила. Так и студиоло-обманка Мон-
125
