 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
рования, а есть лишь ставки, есть лишь вызовы; никакого спекулятивного расчета на чье-то
там бытие (человека с долларом, например, или Бога) — одна только непрестанная
провокация: игра. В Бога не верят, не верят и в случай — разве что в низведенных до
банальности дискурсах религии и психологии. Им бросают вызов, они бросают вам вызов, с
ними играют, и потому "верить" в них не нужно — верить им не должно.
В религиозном строе не верование, но вера занимает то же место, что и обольщение в
любовном вызове. Верование имеет в виду бытие Бога, но бытие — всего лишь скудный
остаточный статус, это то, что остается, когда все прочее выхолощено; вера же есть вызов
бытию Бога, вызов Богу быть — и умереть в ответ. Верой Бог соблазняется, и не ответить он
не может, потому что соблазн, как и вызов, есть обратимая форма. Отвечает он благодатью,
которая есть стократный возврат и воздаяние Бога в ответ на вызов веры. Все вместе образует
систему обязательств, как при ритуальном обмене, и Бог всегда связан, он всегда вынужден
отвечать, притом что бытие ему никогда не навязывается. Верование одного требует от Бога
— существовать и гарантировать существование мира: лишенная очарования, контрактная
форма; вера делает Бога ставкой в игре: вызов Бога человеку, заставляющий человека быть
(ответить на который можно и смертью), сталкивается с вызовом человека Богу, застав-
ляющим Бога ответить на его жертву, т.е. пожертвовать в ответ самим собой.
248
