 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
умалена и принижена. В ритуальном строе присвоение знаков противоположного пола
широко практикуется именно мужчинами: нанесение шрамов, увечий, имитация женских
половых органов и беременности (кува-да) и т.п.
Все это настолько убедительно, насколько только может быть убедительна парадоксальная
гипотеза (такая гипотеза всегда интереснее общепринятой), но на самом деле она просто
меняет местами термины оппозиции, превращает уже женское в изначальную субстанцию,
своего рода антропологический базис, выворачивает наизнанку анатомическую
детерминацию, но по сути оставляет ее в неприкосновенности, как судьбу, — и вновь
теряется вся "ирония женственности".
Ирония теряется, как только женское институируется как пол, даже — и особенно —
тогда, когда делается это с целью изобличить его угнетение. Извечная ловушка
просвещенческого гуманизма, нацеленного на освобождение порабощенного пола,
порабощенных рас, порабощенных классов, но мыслящего это освобождение не иначе как в
терминах самого их рабства. Это чтобы женское стало полноправным полом? Нелепость, коль
скоро оно не полагается ни в терминах пола, ни в терминах власти.
И женское как раз не вписывается ни в строй эквивалентности, ни в строй стоимости:
потому-то оно неразрешимо во власти. Его даже подрывным не назовешь — потому что оно
обратимо. Власть же, напротив, оказы-
49
