Navigation bar
  Print document Start Previous page
 113 of 133 
Next page End  

самостью, он живет не только на основе умственных образов, которые могут соответствовать или не
соответствовать этой самости. Бытие в соприкосновении также означает, что человек обладает
некоторым пониманием тех переживаний, которые сформировали его личность, особенно на телесном
уровне. Я не смогу переоценить важность того факта, что тело является пробным камнем человеческой
реальности. Человек, который думает, что он знает себя, и при этом находится в разрыве со свойством и
смыслом своих физических реакций, действует на основе иллюзии. Он принимает намерение за само
действие. В своем сердце он хочет тянуться, но импульсы не могут протекать свободно через мышечную
броню. Действие становится нерешительным, незаконченным и противоречивым. Естественно, оно
вызывает такую же незаконченную и противоречивую реакцию. Подобная ситуация может приносить
одно неудовлетворение и разочарование и даже может привести к возникновению чувства обиды, если
человек не осознает своих проблем. В этом случае он может сказать: «Я хочу тянуться навстречу вам, но
мне уже столько раз причиняли боль, что я волей-неволей должен сомневаться и быть все время
настороже».
На такое высказывание мы можем без колебаний отреагировать с сочувствием и любовью.
Когда напряжения в теле носят более тяжелый характер, вытягивание может трансформироваться
в акт жестокости или садизма. Я наблюдал, как это происходило со множеством пациентов, когда я
давал им свою руку. Сначала они брали ее мягко, но по мере того, как чувство нарастало, их ладони
становились жестче, а хватка усиливалась настолько, будто они хотели оторвать мою руку. В
терапевтической ситуации это позволит нам исследовать глубинные чувства пациента, они имеют
губительные последствия для отношений, построенных на любви. Мы сможем понять это явление,
когда осознаем, что импульс любви трансформируется в ярость, после того как он задействует
негативные чувства, запертые мышечной броней.
Сочетание любви и гнева, направленное на одного и того же человека, принимает садистский
характер, то есть оно становится потребностью причинять боль в качестве выражения любви. В
противоположность человеку, испытывающему враждебность или ненависть, садист причиняет боль
тому, кого он любит. Райх считал, что импульс любви расщепляется, когда проходит через сжатую
мускулатуру, и что попытка восстановить его целостность превращает его в грубое и жестокое действие.
В этой ситуации человек, который находится в соприкосновении с самим собой, вместо того чтобы
причинять боль любимому человеку, сказал бы: «Я не могу любить. Во мне слишком много
враждебности».
Бытие в соприкосновении — это не только предпосылка для ответственности, но также и ее суть.
Взрослый, в отличие от ребенка, несет ответственность за свое собственное самочувствие. Это не та
ответственность, которая налагается извне, а та, которая свойственна внутренней природе взрослой
особи — человека или животного. Однако общеизвестно, что многие люди, особенно те, которые
находятся в депрессии, не в состоянии принять такую ответственность. Их тревожат чувства лишения,
зародившиеся еще в детстве и подрывающие их чувства самообладания и уверенности в себе. Они ищут
одобрения и, кажется, хотят заручиться поддержкой и вновь обрести уверенность в своих силах. Их
поведение можно описать как незрелое. Их отношения с другими людьми можно охарактеризовать
зависимостью. Они являются личностями, ориентированными на внешний мир, потому что у них нет
контакта ни со своими чувствами, ни со своим телом.
В ходе терапии я часто слышу, как пациенты выражают свою потребность, чтобы о них
заботились и любили. Что ж, я очень хорошо понимаю, откуда у них такие чувства, поскольку эти
основные потребности не были удовлетворены в их ранние годы жизни. Но что можно поделать с этим
сейчас? Я уже указывал раньше, что терапевт не может заботиться о своих пациентах или любить их так
же сильно, как должны были это делать их родители. Он может выразить им свое сочувствие,
поддержку и понимание, но он не может быть матерью или отцом для своих пациентов. Тем не менее
потребность пациента в любви — обоснованная реальность. Через любовь, то есть через любовь
матери, которая выражается в том, что она носит ребенка на руках, прикасается и отзывается ему, он
обретает чувство своего тела, а также свое отождествление с ним. При отсутствии любви тело
становится источником боли; потребность в контакте становится мучительной тоской, и ребенок
отвергает свое тело точно так же, как мать отвергла его. Губительным последствием потери
материнской любви является потеря тела. Даже для взрослого потеря глубоко любимого человека
Hosted by uCoz